— Я видал только в балагане.
— О, это совсем не то! Мы ходим в настоящий театр, где дают славные пьесы: «Капитан вампир», «Пират пустыни» и разные такие.
В это время мы вышли на набережную; там было очень тихо, на церковных часах только — что пробило пять.
Моульди остановил нас.
— Слушай, — сказал он мне: — прежде чем идти дальше, ты должен решить, пойдешь ты вниз по реке, или в Ковент-Гарден со мной и Рипстоном?
— Да я бы лучше с вами пошел, кабы вы позволили.
— Чего тут позволять! Всякий может идти, куда хочет! Ты, главное, придумай, за какую работу ты возьмешься.
— Я не знаю никакой работы, я совсем один, я не знаю, за что взяться? — отвечал я: — я бы хотел идти с вами, чтобы вы меня научили!
— Да ты как хочешь? — спросил Рипстон: работать сам по себе или идти с нами в долю?
— Я бы лучше хотел идти к вам в долю! — с радостью ухватился я за это выгодное предложение.
— Ну, хорошо, так ты и во всем должен быть с нами в доле, — сказал Рипстон, — с нами и работать, и есть, и жить.
— Конечно.
— Значит, ты пойдешь с нами и будешь делать то же, что мы, — подтвердил Моульди.
— Все, что найдешь, все, что получишь, все будешь отдавать нам, ничего не истратишь без нас?
— Никогда, я знаю, что это нехорошо.
— И если тебя поймает полиция, ты не выдашь нас, чтобы самому вывернуться из беды?
— Согласен.
Я на все соглашался, хотя не вполне понимал, чего от меня требовали.
— Ты будешь нам верным товарищем, не струсишь, не изменишь?
— Никогда.
— Ну, так и по рукам. Мы товарищи. Пойдем, примемся сейчас же за работу.
Судьба моя была решена. Пробыв целый день и целую ночь вне дома, я не смел и думать о возвращении туда. Кроме того жизнь, которую вели мои новые товарищи, казалась мне гораздо приятнее моей домашней жизни: их никто не бил, они делали, что хотели, ели иногда свинину, чего мне никогда не доставалось от миссис Бёрк, и даже ходили в театр.
Эти мысли занимали меня, пока мы дошли до Ковент-Гардена. Мы не вошли в крытую часть базара, а стали ходить по окраинам, где нагружались тележки и тачки. Мы долго ходили таким образом, и я уж хотел спросить, когда же начнется наша работа, как вдруг Рипстон отбежал от нас и кинулся к человеку, стоявшему с поднятым пальцем подле груды салата.
— Куда он пошел? — спросил я.
— На работу, — объяснил мне Моульди. — Ты видел того человека, что стоял с поднятым пальцем? Это значит — ему нужен был мальчик. Кабы он поднял два пальца, значит — работа для взрослого. Рипстонова работа даст нам кофе. Если мы с тобой что-нибудь добудем, мы купим булок, а то без булки кофе плохой завтрак.