Оля рассмеялась и поморщилась:
— Фу, только не «бабы»! А почему не «девушки»?
— Девушки и девчонки — это немного разные понятия. Именно в той среде, где обитаю я и мои друзья, там девчонки. Язык не поворачивается называть девушкой создание, которое пьет вместо изящных коктейлей отвертку, ерш, отвертку, ерш… А те, кто постарше, сами себя в своих же компаниях называют «девчонками».
— А Наташа знает, что Вы так… ну, на других смотрите?
— Думаю, что знает.
— Максим Викторович, — начала Оля нерешительно и потупила взор, словно ей было неловко. Максиму и самому стало неловко, когда он дослушал неожиданную вторую часть вопроса: — А Наташе было больно в первый раз?
Он помолчал немного, обдумывая, как ответить, честно или нет. Сказал:
— Не знаю. Меня в тот момент с ней не было.
— Да? — Олины глаза вспыхнули в таком разочаровании, что Максим пожалел, что так ответил.
— Да, — кивнул он и признался тихо: — Я просто отказывался, и она нашла того, кто согласился. Я сам виноват.
— А это давно было?
— Годика полтора назад.
Оля прикинула в уме, сопоставила то, что знает, и решила, что это был гитарист Игорек. В общем-то, светлый Наташин образ в ее глазах слегка померк. Даже Максим заметил это. Не слишком ли жестоко — возвращать на землю мнимую лесбиянку такими средствами?
* * *
В аспирантуру Максим поступил довольно легко. Еще бы, ведь учить немецкий ему помогали две учительницы в школе и Наташа по телефону (советовала книжки, которые предварительно изучала в магазинах Москвы)! А может быть, на изучение языка повлияла еще и одна четверть его крови — немецкая. Но вот как выкручиваться дальше — не представлял. Надо набирать материал для диссертации и желательно этот материал иметь в компьютерном виде, чтобы было легко корректировать. Через месяц купил и компьютер, основательно ограничив себя в новой одежде и увеселительных мероприятиях.
Стали реже созваниваться с Наташей. Просто теперь общались по вечерам через Интернет: «встречались» в «аське» и писали друг другу электронные письма. Время от времени, примерно раз в неделю, Наташе все же хотелось услышать его голос, и она снова звонила сама с переговорного пункта, заказывая разговор за счет Максима. И иногда звонила ему по междугородной карточке на сотовый прямо из телефонной будки общежития — на пару секунд, просто пожелать спокойной ночи. Через месяц, оплатив счета за сотовую связь, Интернет, коммунальные услуги, Максим почувствовал себя стопроцентно нищим.
Впрочем, на следующий день, пересчитывая удачные чаевые в клубе, радовался, как ребенок. Директор, к тому же, повысил ему стационарную зарплату, и Макс так и ждал, когда же наступит, наконец, 10 декабря, день выдачи денег!