Кёко вздрогнула. Подобный подход к жизни был выше ее понимания. Сюнсукэ продолжал хладнокровно:
— Все закончилось, и забудем. Ну допустим, что Юити переспал с тобой, — и что с того? Результат, вероятно, был бы один и тот же.
— Таких подлых людей, как вы оба, я вижу впервые в жизни.
— Ну что ты такое говоришь?! Юити ни в чем не виноват. Однажды, сегодня, трое совершили то, что они хотели. И всего лишь! Юити любит тебя по-своему. Ты любишь его на свой манер. Я на свой лад. Всякий любит на свой лад. И ничего тут не поделать.
— Я представить себе не могла, что творится на уме у Ютяна. Это не парень, а прямо-таки сфинкс.
— Ну так и ты тоже сфинкс. В конце концов, ты ведь любишь всякие загадочные натуры. Однако Юити нисколько нельзя заподозрить в злом умысле по отношению к тебе.
— Как же так получилось, что человек без злого умысла совершил ужасный поступок в отношении меня?
— Короче, он вполне понимал, что ты не заслуживаешь ничего плохого. Между мужчиной, у которого нет злого умысла, и невиновной женщиной если и есть какая-то связь — пусть им нечего разделить друг с другом, — так это злой умысел посторонней силы и навязанная извне виновность. Это все! В старинных сказаниях подобное часто происходит. Ты ведь знаешь, что я сочинитель.
Поняв вздорность всего сказанного, Сюнсукэ взорвался от смеха, затем оборвал его и продолжил:
— Я и Юити — не сообщники. Это все плод твоего воображения. Мы просто-напросто не вступали в сговор. Юити и я… ну, в общем-то… — Он растянул свой рот в улыбке. — Мы просто друзья. Если тебе нужно кого-то ненавидеть, то ненавидь меня, сколько тебе хочется.
— Однако же… — Кёко склонилась и заплакала. — Сейчас для ненависти в моем сердце не осталось свободного места — все заполнено страхом.
…Свист товарного поезда, проезжавшего через ближайший железнодорожный мост, разнесся в ночи. Это был монотонный, спотыкающийся, нескончаемый повтор. Вскоре по другую сторону моста раздался отдаленный свисток, и все смолкло.
По правде, если кто во всей этой истории усматривал «скверноту», так это не Кёко, а сам Сюнсукэ. Даже в тот момент, когда эта женщина исторгла стон наслаждения, он не забывал о своей уродливости.
Сюнсукэ Хиноки знавал множество страшных мгновений, когда в его бытие, которое он не жаловал, вторгалось бытие, исполненное любовью. Покоренная женщина — это выдуманные литературой предрассудки. Женщина никогда не покоряется. Никогда в жизни! Подобно тем случаям, когда мужчины из преклонения к женщинам покушаются на их честь, также имеются случаи, когда женщины отдаются этим мужчинам из полного презрения. Госпожа Кабураги, а также каждая из трех его жен никогда не были покорены. Не составляет исключения и Кёко, которая отдавалась телом, загипнотизированная видением Юити. Если говорить о причинах, то вот хотя бы одна. Сюнсукэ был убежден, что ни одна душа не любит его.