– Да. Но почему?
– Приказ из чертова министерства внутренних дел.
– А такие приказы в порядке вещей?
– Ну, это случается сплошь и рядом.
– Почему они так терпимы к мисс… к той, которую мы ищем?
– Плевать им на нее! Все дело в газетной шумихе – если она попадет под суд, то многое может выясниться о миссис С.Ч. – о трупе. А об этом лучше помалкивать. Полагаю, все дело в ее чертовом муже – мистере Э.Ч. Поняли?
– Да-да.
– Очевидно, он сейчас в каком-то опасном месте, и они не хотят усложнять его положение.
Пуаро издал невнятный возглас.
– Что вы сказали?
– Я произнес восклицание досады, mon ami.
– Ах вот оно что! А я подумал, вы простудились. Я бы использовал слово покрепче, чем «досада». У меня темнеет в глазах при мысли, что этой дамочке позволят выйти сухой из воды.
– Она не выйдет сухой из воды, – негромко сказал Пуаро.
– Повторяю, наши руки связаны!
– Ваши – может быть, но мои – нет!
– Добрый старый Пуаро! Значит, вы намерены продолжать?
– Mais oui[27] – до самой смерти.
– Только пусть это не окажется вашей смертью, старина! Если дело пойдет дальше таким же образом, то кто-нибудь, возможно, пришлет вам по почте ядовитого тарантула!
Положив трубку, Пуаро задумчиво пробормотал:
– И почему я использовал эту мелодраматическую фразу – «до самой смерти»? Vraiment[28], это абсурд!
3
Письмо прибыло с вечерней почтой. Оно было отпечатано на машинке, за исключением подписи:
«Дорогой мсье Пуаро!
Я был бы очень Вам признателен, если бы Вы смогли зайти ко мне завтра. Возможно, у меня будет к Вам поручение. Предлагаю встретиться в двенадцать тридцать в моем доме в Челси. Если это для Вас неудобно, пожалуйста, позвоните и договоритесь о другом часе с моим секретарем. Простите, что даю Вам так мало времени на размышления.
Искренне Ваш
Элистер Блант».
Пуаро разгладил письмо и прочитал его снова. В этот момент зазвонил телефон.
Эркюль Пуаро иногда тешил себя фантазией, будто он может угадать по телефонному звонку, какое его ожидает сообщение.
На сей раз он был абсолютно уверен, что звонок крайне важный – что это не один из его друзей и не посторонний по ошибке.
Поднявшись, Пуаро взял трубку и произнес вежливо с легким акцентом:
– Алло?
– Простите, какой это номер? – отозвалось существо неопределенного пола.
– Уайтхолл, 7272.
Последовала пауза, потом раздался щелчок и послышался женский голос:
– Мсье Пуаро?
– Да.
– Мсье Эркюль Пуаро?
– Да, да.
– Мсье Пуаро, вы уже получили или вскоре получите краткое письмо.
– Кто говорит?
– Вам это знать необязательно.
– Хорошо, мадам. С вечерней почтой я получил восемь писем и три счета.