Звонок. Опять не успела. Мэри Оливер осторожно открепила от чертежной доски лист ватмана, скатала в рулон и уложила в тубус. Запихнув конспекты в сумку, она присоединилась к однокурсникам, которые, громко разговаривая, выходили из аудитории.
Радостное настроение окружающих захватило и Мэри. Сияло солнце, все жители маленького городка, куда недавно переехала семья Мэри, казалось, радовались приходу весны. В студенческом кафе среди ровесников девушка чувствовала себя счастливой тем безоблачным счастьем, какое можно ощущать лишь в восемнадцать лет, когда вся жизнь впереди и тебе кажется, что она сложится, как ты захочешь. Будущее виделось простым и ясным. Мэри закончит школу дизайнеров одежды, откроет салон, будет разрабатывать оригинальные модели и потягается с известными кутюрье мира.
Перед мысленным взором Мэри вырисовывался подиум, где отработанной походкой шли длинноногие манекенщицы в струящихся одеждах. А под конец выступления появляется она, Мэри, непременно на площадке, приподнятой над сценой. Впрочем, площадка над сценой задумана потому, что сама Мэри небольшого роста, и среди высоких манекенщиц во время триумфа великий модельер может почувствовать себя неуютно.
Лицо, обрамленное рыжими локонами, которые Мэри предпочитала называть медными, раскраснелось. Зеленые глаза как звездочки сияли от предвкушения будущего счастья. Она брела по аккуратным улицам городка к своему коттеджу, выглядевшему чистым и ухоженным в ряду таких же. Около их дома был сад, чему больше всего радовалась Мэри, которая с детства обожала растения. В многоэтажном доме в Лондоне, где семья жила все время до переезда в провинцию, Мэри довольствовалась только комнатными цветами на подоконнике. Теперь же, закрыв за собой калитку, Мэри первым делом осмотрела всходы на аккуратно вскопанных клумбах. Семена подарила новая соседка миссис Стивенсон и научила, как выращивать цветы в открытом грунте.
— Эй, Мэри!
Она подняла глаза. Рядом с двухэтажным домиком рос высокий развесистый дуб. Из ветвей выглядывало лукавое веснушчатое личико сестренки. Джун всегда была непоседой. После переезда двенадцатилетняя шалунья носилась где-то целыми днями, опьяненная непривычными просторами после каменных лабиринтов Лондона. Впрочем, и сама Мэри с удовольствием предвкушала возможность побродить с отцом, бывалым туристом, по окрестностям и даже подняться в горы. Помахав сестренке рукой, Мэри вошла в дом.
После ремонта, который Оливеры делали всей семьей, и к которому Мэри приложила свой незаурядный талант художника, убранство жилья в традиционном стиле сельской Англии отвечало всем вкусам его обитателей.
