Вкус его поцелуя все еще ощущался на губах. Самолет пошел на посадку, и Еву вжало в сиденье. Это был всего лишь игривый укус, ничего серьезного не успело произойти, так что паниковать пока рано. Это просто часть его непонятной игры. Но Ева боялась признаться самой себе, что жаждет продолжения.
Эти две недели будут несколько сложнее, чем она думала, осознала девушка, обостренным слухом отмечая щелчок ремней безопасности соседа. И, несмотря на то что она не понимала, что за игру он ведет, она небезосновательно опасалась, что он намерен выиграть.
Машина маневрировала между живыми изгородями поместья д’Алегриа – ярко-красные цветы герани там и тут нарушали спокойное однообразие зелени. Ева размышляла, что наверняка требуется целая армия садовников, чтобы поддерживать все это свежим и цветущим при такой жаре. Она расстегнула еще одну пуговицу на блузке, повернувшись лицом к окну и спиной к Нику, который два часа назад устроился в автомобильном кресле и сразу же заснул.
Пиджак она сняла, как только убедилась, что Ник действительно спит, а не притворяется. Несмотря на работающий кондиционер, Еве было душно – жаркое итальянское солнце, бьющее в стекла, и присутствие Ника так близко в замкнутом пространстве заставляли ее нервничать. Ева покосилась на свое декольте, с удовлетворением отметив, что в вороте рубашки почти ничего не видно. Она собиралась держаться до конца и выглядеть настолько по-деловому, насколько это вообще возможно.
Она бросила осторожный взгляд через плечо. Ник с самого начала устроился достаточно удобно и за всю поездку практически ни разу не пошевелился.
Но почему он не проявляет вообще никакого интереса к тому, что происходит? За всю дорогу он не задал ни единого вопроса ни о герцоге, ни о ее исследовании, ни о самом поместье. В общем-то, после их разговора, закончившегося поцелуем (Ева закусила губы – она не хотела об этом вспоминать), Ник вообще не проронил ни единого слова. Он открыл маленький, но явно дорогой ноутбук и принялся что-то писать на крейсерской скорости, прерываясь только для того, чтобы заказать апельсиновый сок.
Ева вспомнила категорический отказ Ника читать дневник де Росси и раздражение, на миг прорвавшееся в его спокойном голосе. Возможно, он вовсе не был равнодушен? Может быть, его отрицание – это просто защитная реакция, и правда о его происхождении на самом деле приносит ему боль.
Ева осторожно покосилась на спящего Ника. Во сне его резкие черты смягчились, он стал выглядеть моложе. Девушка ощутила внезапный укор сочувствия, представив, что ему пришлось пережить, будучи подростком, когда он узнал, что Кармин Делисантро не его отец.