Однако Мерседес тут же заметила, что его игре не хватает тонкости. Слишком уж прогнозируемая. Будучи игроком высокого класса, он, по-видимому, не чувствовал потребности в изощренных трюках. Она подумала, что это поправимо, но на этом ее мысль запнулась. Зачем? Зачем корректировать? Это ли имел в виду отец, когда спрашивал ее мнение? Что вообще заинтересовало легендарного Локхарта в этом молодом красавчике бильярдисте? Тревога, поселившаяся в ней, снова дала о себе знать внезапным трепетом. Может, отец решил сделать его своим протеже? Или он впрямь предлагается ей в женихи?
Мерседес не устраивал ни один из вариантов. Она не стремилась замуж, хотя знала об амбициозных намерениях отца выдать ее за человека с титулом. Это окончательно увенчало бы его завоеванную собственными усилиями победу. Дочь Аллена Локхарта замужем за пэром! Но она ставила перед собой иные цели, и жених в их числе не значился.
Мерседес отошла от глазка и написала короткую записку отцу, сидевшему у всех на виду в парадной гостиной. С немалым раздражением она подумала о том, что ему-то нет нужды прятаться по потайным комнатам и подглядывать в глазок. Ей тоже не всегда приходилось играть «закулисную» роль. Прежде Мерседес имела свободный доступ в зал, но теперь выросла, и, как показали прежние события, ее появление в залах «Бильярдного клуба Локхарта» не считалось ни благоразумным, ни приличным, независимо от воспитанности и умений игрока. Все упиралось в то, что мужчинам не нравилось проигрывать женщине. Так закончилась ее карьера в этой области, по крайней мере на сегодняшний день.
Именно поэтому мысль о том, что у отца появился протеже, вызывала раздражение. Если уж ему суждено появиться, то этим протеже должна стать она. Мерседес оттачивала мастерство рядом с отцом. Когда она проявила интерес к бильярду, он обучил ее профессиональной игре. Мерседес переняла его приемы, придумала свои и встала в один ряд с лучшими игроками. Однако потом, перешагнув рубеж семнадцатилетия, совершила непростительный промах, и ее вольности пришел конец отчасти по вине общества, отчасти из-за собственного упрямого характера.
Словно проклятие, над ней тяготела мысль о том, что ее талант, а в нем никто не сомневался, невозможно проявить. Мерседес стала практиковаться одна в приватной части дома в постоянной готовности показать себя при любой возможности.
Сложив записку, она отправила ее отцу. В последний раз приникла к глазку и увидела, как мужчина отправил в лузу свой последний шар. В голове мелькнула мысль: «Что, если он и есть мой шанс?» Ее охватило прежнее возбуждение. Пять лет она ждала под ходящего случая, но ей и в голову не пришло бы, что случай представится в лице столь породистого красавца. И уж если отец сумел воспользоваться им, то, вполне вероятно, удастся и ей.