Впрочем, у них есть над чем поразмыслить. Проблема простая и поэтому, в некотором смысле, более приятная: у них украли портфель.
Портфель был один на двоих. Полдня они его набивали покупками и несли по очереди. Когда мы очередной раз возвращались в гостиницу, Капленок вдруг поставил тяжелый портфель на тротуар и, не оборачиваясь, пошел дальше.
— Твой портфель, ты и неси, — сказал он Слободскову.
— Твоего добра в нем больше. Один утюг чего стоит, — не останавливаясь ответил Валера.
— Зато твоего там на бо́льшую сумму.
— Мне ничего не надо.
— Мне тем более.
— Ну вот и договорились.
— Вот и отлично.
Идут себе ребята, переругиваются, «волей играют». Улицу прошли, две — хорошо идут, налегке. Народу на улице много, морозец прижимает, все торопятся, мы тоже.
— Это просто глупо, — наконец говорю я и останавливаюсь. Оба смотрят на меня недовольно, каждый считает, что другого надо наказать. Конечно же, главное — принцип, а не зарплата, доставшаяся ценой двухмесячного труда и собачьей жизни.
Я поворачиваюсь и иду обратно. Портфеля нет. Один след трехполозный остался на краю тротуара, да чья-то подошва отпечаталась посередине.
…Слабо тренькает наш телефон, стоящий на тумбочке возле моего диванчика. Женя поворачивается и смотрит на меня. Я беру трубку. Валера закуривает.
— Здравствуйте, — слышу я глуховатый невыразительный женский голос.
Я отвечаю.
— Это Галя звони́т. А Коля там?
— Одну секунду, Галочка… — я смотрю на ребят и прикрываю микрофон рукой. — У нас Коля есть?
Слободсков, не поворачивая головы, протягивает руку за трубкой, но Капленок его опережает.
— Галочка, разве можно так мучить? — заявляет Женя с такой заботой, что я содрогаюсь. — Где ты? Что ты?
Знакомство завязалось. Сколько их уже было телефонных разговоров такого рода… Звонят девицы с какого-нибудь дежурства, чтобы быстрей прошли пустые часы. Звонят и любительницы мужского общества, в расчете поужинать за чужой счет и сбежать. Звонят и разъяренные или потерянные дамы, отыскивая следы ускользающих подонков. Много всяких женщин атакуют гостиничные номера по самым различным поводам. Поэтому мы с Валерой вполуха прислушиваемся к болтовне Капленка, ожидая, что болтовней все и кончится. Как обычно. Однако мы вдруг слышим:
— Галочка, где я тебя встречу? Театр… у третьей колонны? Прекрасно. Я выхожу.
Капленок кладет трубку, лицо его посветлело, хотя и пытается он придать ему полусонное выражение.
— Ты что, и вправду пойдешь? — спрашивает Слободсков.
— Пожалуй, схожу.
— Если задержишься, позвони, — говорю я.
— Я не собираюсь задерживаться. Если что, мы сюда придем.