Даже сложенные в гостиной капустные кочаны быстро созрели. Может быть, потому, что их сложили у радиатора парового отопления. Я знаю только, что, когда папа их принес, от них исходил приятный запах фермы; но уже на другой день, когда я вернулся из школы и вошел в квартиру 5-Б, у меня было впечатление, что у нас подохла лошадь. В Бронксе тогда все еще иногда на улицах то тут, то там подыхали немногие оставшиеся лошади. Замученные старые клячи, выбившись из сил, валились с ног, и тогда возницы распрягали их и уволакивали прочь свои тележки, оставляя муниципальным властям убирать с улиц коченеющие, обсиженные мухами лошадиные трупы. Немало было на улицах и дохлых собак и кошек, у них был свой особый запах, но больше всего смердели дохлые лошади, и, проходя мимо них, приходилось, убыстряя шаги, зажимать нос.
Однако в нашей квартире вонь шла от капустных кочанов, хотя «Бобэ» еще даже не начала их шинковать. Она занялась этим на следующий день, и когда я пришел домой из школы, по всей квартире — и в коридоре, и на кухне — лежала шинкованная капуста; одна куча была даже в гостиной. Не знаю.
как мы в тот вечер ужинали, и не понимаю, где мы с Ли той ночью спали — разве что нам постелили постель прямо на капусте. Но, по крайней мере, шинкование ее проветрило, и наутро запах был уже слабее. Кроме того, мама открыла настежь все окна. В квартире стоял собачий холод, и чтобы согреться, нужно было прижаться к самому радиатору, но хоть можно было дышать.
Через день или два, придя из школы, я обнаружил, что капуста исчезла. Полностью исчез и запах. Это был большой сюрприз. Каким-то магическим способом, которому она, наверное, выучилась в старом галуте, «Бобэ» умудрилась затолкать все эти капустные горы в горшки, а горшки плотно закрыть крышками. Это были довольно большие горшки, но все-таки набить в них всю капусту был подвиг. В квартире было чисто, как всегда, нигде не было ни одного капустного обрезка. Наверно, «Бобэ», по народному рецепту, добавила в капусту какую-то примесь, отчего та съежилась в объеме. Во всяком случае, капусты в квартире больше не было.
Кажется, я первый услышал странный шум. Он разбудил меня ночью: это было низкое, глухое ворчанье. Само по себе оно не пугало и не мешало: просто это был новый и незнакомый звук. Я встал с постели и обошел всю квартиру, пытаясь определить, откуда он исходит, и наконец обнаружил, что он идет из горшков. Горшки все еще были плотно закрыты пробками, они не пахли, но в них что-то явно происходило. Они словно ожили. Удовлетворив свое любопытство, я снова лег спать. Я знал, что бабушкины горшки — это не обычные горшки, с ними всегда что-то происходит. Когда бабушка варила свою настойку, никаких звуков эта настойка не издавала, но зато горшки выплескивали пену, как бешеные собаки, и начинали, как-то странно пахнуть. Я решил, что с горшками, которые немного ворчат, вполне можно жить; это ворчанье немного напоминало те звуки, которые издавала сама «Бобэ», когда она очередной раз впадала в хандру.