— А не лучше ли подождать, пока не узнаем больше о смерти Блумберга?
— Может, и лучше, — ответил Валландер. — Но боюсь, у нас нет времени.
— Думаешь, это повторится?
Валландеру хотелось говорить начистоту. Он ответил не сразу.
— Здесь нет начала, — сказал он. — По крайней мере, различимого. Значит, может не быть и конца. Возможно, это повторится. А мы даже не знаем, в каком направлении искать.
Больше они ни к чему не пришли. Валландер сидел как на иголках от того, что ни Мартинсон, ни Сведберг до сих пор не позвонили. Потом он вспомнил, что его номер заблокирован. Он связался с коммутатором. Но ни от Мартинсона, ни от Сведберга никаких сообщений не было. Валландер попросил соединить их с ним, если они объявятся. Но только их, больше никого.
— Взломы, — вдруг сказала Анн-Бритт Хёглунд. — В цветочном магазине и дома у Эриксона. Как взломы укладываются в общую картину?
— Не знаю, — ответил Валландер. — И кровь на полу. Я было решил, что нашел объяснение. А теперь уже не знаю.
— Я думала об этом, — сказала она.
Валландер заметил ее нетерпение. Он кивнул ей, чтоб она продолжала.
— Мы говорим, что надо выделять факты, — начала она. — Хольгер Эриксон заявляет о взломе, при котором ничего не украдено. Почему же он тем не менее обратился в полицию?
— Я тоже об этом думал, — сказал Валландер. — Возможно, он испугался, что кто-то проник в его дом.
— В таком случае, это укладывается в общую схему.
Валландер не сразу понял, что она имеет в виду.
— Может быть, его только хотели припугнуть. А не обворовать.
— Первое предупреждение? — спросил Валландер. — Я правильно тебя понял?
— Да.
— А цветочный магазин?
— Ёста Рунфельдт выходит из квартиры. Или его выманивают. Или же он ранним утром спускается на улицу к такси. Он бесследно исчезает. Может быть, он пошел в магазин? Это заняло бы всего лишь несколько минут. Сумку он мог оставить за дверью. Или взять с собой. Тяжелой она не была.
— Зачем ему понадобилось идти в магазин?
— Не знаю. Может, забыл что-нибудь.
— Думаешь, на него напали в магазине?
— Я знаю, это не лучшая версия. Но я все же о ней думала.
— Эта версия ничем не хуже других, — ответил Валландер.
Он посмотрел на нее.
— А мы вообще проверяли: может, кровь на полу — кровь Рунфельдта?
— Кажется, не проверяли. Если так, то это я виновата.
— Если начать разбираться, кто виноват в ошибках, допущенных во всех полицейских расследованиях, то про все остальное придется забыть, — возразил Валландер. — Следов этой крови, конечно, не сохранилось?
— Я спрошу Ванью Андерсон.
— Хорошо. Нужно это проверить. Чтобы знать наверняка.