Они шли по коридору, молчали и не смотрели друг другу в глаза – словно чужие. Гадкое состояние. Так не должно быть. В груди, где только что было жарко, стало пусто и холодно. Он знает, о чем думает Лена. «Лучше бы съездили ко мне и сделали все по-людски. Да и вообще надо определиться. Долго будем прятаться по углам как подростки»? Однажды Лена спросит. Что он ответит?
В его шкафу много скелетов.
Взгляните, к примеру, на этот: в школе до сих пор думают, что Оля врач, хотя уже несколько лет это не так. Даже Лена не в курсе. Всем это знать не надобно, с их-то надломленной психикой, но ей он должен был рассказать. Но не признался. Сначала якобы не было повода, а теперь и подавно не скажет.
Они встретили Иру Евсееву.
Со времени битвы в учительской Лена и Ира сблизились, можно сказать – подружились. Ира не станет сплетничать и тыкать в них пальцем. Кажется, она и сама не прочь, она натура чувственная и активная.
Они были одни в коридоре.
– Nach Hause? – спросила Ира.
– Да.
– Что-то вы грустные.
– День был тяжелый.
– Тогда отдыхайте, силы восстанавливайте, – была следующая ее реплика.
Она словно догадывалась о том, что они только что делали в классе русского и литературы. Она улыбалась.
– И ты тоже.
– Я постараюсь.
Последнюю фразу она сопроводила обворожительной двусмысленной улыбкой. Везет ее мужу-банкиру. А ей? Не скучно ли ей с ним? Воображение рисует образ важного дяди с залысинами, который очень серьезно относится к жизни и к банковскому делу, любит во всем идеальный порядок по образу банковского, носит галстуки и костюмы, ездит на «мерсе» с водителем, а к женщине, с которой спит много лет, охладел: приелась она ему, новую хочется. В общем, вышел он снобом и сволочью. Славный портретик.
Попрощавшись с Ириной, они вышли на улицу.
Здесь бледное январское солнце цеплялось за крыши. Длинные серые тени ложились на снег.
Короток зимний день.
Зимняя ночь длинна.
Хромой возвращался домой. Не разбирая дороги в поздних сумерках, он наступал в лужи и в грязь, его ботинки промокли, но он не ругался. Зимой хуже. Зимой холодно. Люди умирают зимой. А в мае от грязи не умирают.
Он спустился в подвал и увидел, что здесь включен свет.
Кто-то был здесь, пока его не было.
Остановившись, он с минуту подумал. И пошел дальше. Не идти же на улицу. Стараясь меньше шуметь, он свернул за угол, остановился, прислушался, пошел дальше и
–
увидел мальчика.
Мальчику было лет десять.
Спортивная красная куртка, синие джинсы, кроссовки.
Он был напуган.
В голове у Хромого заклинило.
– Сваливай!
Он сказал это не сразу. Это было то, что он всегда говорил в таких случаях.