– Я не пойду дальше. Вдруг тебя ищут?
– Ладно, – буркнул Дима.
Сунув руки в карманы, он пошел вдоль дома не оборачиваясь, а Хромой спустился под землю.
Он ляжет и будет спать, а когда встанет, будет следующий день, и он не знает, какой – может, без водки, а может, нормальный. Может, он встретит этого мальчика, а может, и нет.
Так будет до смерти. Когда она будет, он тоже не знает.
– Да чтоб их всех, мать их!
Маленький плотный мужчина, а-ля Денни де Вито без хвостика, – Иван Яковлевич Вассман, руководитель предвыборного штаба Геннадия Красина, – с раздражением бросил телефонную трубку и снова выругался.
Он развернулся и —
встретился взглядом с Ольгой, входившей в комнату.
Следующее проклятие застряло у него в горле, и он залился краской, даже лысина покраснела:
– Ольга Владимировна, простите. Здравствуйте.
Следом за Ольгой вошел Красин и глянул с укоризной на Вассмана:
– Иван Яковлевич, вы что это? Поберегите себя, пожалуйста.
Ослабив галстук, тот коротко всхрюкнул и нервно оттянул указательным пальцем ворот синей рубашки.
– Блин, Гуттенберги. Раздаточные материалы должны были быть вчера, а будут завтра.
Возмущение, только что бившее гейзером из инкрустированного золотом рта Вассмана, теперь скапливалось в его пухлом теле, и он жаловался сдавленным голосом.
Геннадий нахмурился:
– Сегодня у нас встреча с избирателями.
Потупив взгляд, Вассман прочистил горло.
– Как они объясняют?
– Не успевают.
– Классное объяснение. Мы им что-нибудь перечислили?
– Половину.
– Можем выставить неустойку?
– Да.
– Вот и выставьте.
– Ладно.
– Вы это видели? – Геннадий вынул из портфеля газету и протянул ее Вассману. – Ч у дная арифметика. Исследователи общественного мнения считают, что мы на четвертом месте.
– Осмелюсь предположить, что на первом Лобанов Эдуард Алексеевич с гигантским отрывом? – невесело усмехнулся Вассман.
– Сорок девять процентов. Что-то они поскромничали, в прошлый раз было больше.
Помявшись немного, Вассман взял со стола лист бумаги:
– Геннадий Владимирович, взгляните, это было сегодня в подъездах и ящиках. – Самообладание оставило его, и конец фразы он смазал: – Три тысячи штук… где-то… примерно.
Когда Геннадий увидел заголовок, выведенный полутора сантиметровыми буквами, то помрачнел.
Вассман приготовился к худшему. Он напряженно следил за шефом: за глазами и мимикой.
Когда лицо Красина вдруг просветлело и он ухмыльнулся, у Вассмана отлегло от сердца.
– «Сибирские руки московской мафии», – прочел вслух Красин. – Здорово. Кто-то в это поверит. Вы это вычистили?
Вассман снова замялся и густо залился краской.