Авеш вел, а я сидела сзади вместе с Ошо. Мы проехали мимо пруда Басе, мимо Ошо Мандира и затем через весь Раджнишпурам в направлении аэропорта. И вдоль всего нашего пути на дороге стояли люди, одетые в красное. Они играли музыку, пели и танцевали, желая проститься со своим Мастером. Помню их лица! Какие у них были лица! Музыканты следовали за машиной всю дорогу до аэропорта, некоторые бежали, таща за собой огромные бразильские барабаны. Я видела лица этих людей. Еще несколько лет назад это были скучающие, разочаровавшиеся в жизни люди, теперь же они выглядели преображенными. Они светились оттого, что их переполняла энергия. Ошо сложил ладони в намасте и в последний раз в Раджнишпураме приветствовал своих учеников. Меня сковала боль, но я не позволяла себе плакать, не хотела, чтобы со мной случился эмоциональный взрыв. Момент был абсолютно неподходящим. Мне нужно было заботиться об Ошо. И тогда я сказала себе: «Позже я смогу выплакаться, только не сейчас».
Так мы доехали до маленького самолета. Поднимаясь по трапу, Ошо обернулся и помахал всем, кто пришел его проводить. Перед самолетом собралось очень много людей, воодушевленных, сияющих, играющих музыку, желающих своему Мастеру всего самого-самого лучшего. Когда самолет стал набирать высоту, я в последний раз посмотрела в окно, а потом взглянула на Ошо. Он сидел молча, оставляя позади своих людей, свою мечту.
Глава 9
Распятие по-американски
Было уже темно, когда мы ехали по мокрым от дождя улицам Портленда тем ноябрьским вечером. Целая кавалькада полицейских машин сопровождала наш «роллс-ройс». Вся эта процессия была похожа на президентский картеж. Там было, по крайней мере, пятьдесят мужчин, похожих на огромных гигантов в блестящих черных одеждах, шлемах и очках, несущихся на мощных «Харлеях». Все перекрестки были перекрыты. Мотоциклисты ехали с обеих сторон от машины и периодически совершали поразительные хореографические маневры, когда одна пара плавно сменялась другой. Делали они это, как профессиональные каскадеры.
Мы прибыли к зданию суда. Под оглушительные визги сирен Ошо вышел из машины и в сопровождении шести или восьми мощных телохранителей в штатском, как всегда спокойный (его никогда не трогало то, что происходило «снаружи»), мягко проследовал в зал суда. Я вышла с другой стороны машины и оказалась посреди безумства и хаоса. Меня окружила толпа толкающихся людей, среди них были журналисты и телевидение. Мне не разрешили войти в ту же дверь, что и Ошо, и на мгновение я остановилась, наблюдая за тем, как он растворяется в море серых и черных костюмов, заполонивших судебный коридор. Я протиснулась сквозь толпу и нашла другой вход. После долгих препирательств меня впустили, и я все же оказалась рядом с Ошо. Ошо сидел расслабленный и умиротворенный, наблюдая за разворачивающейся драмой с высоты птичьего полета.