– А зачем? Боюсь, так бы я смазал всю целостность картины, которой он проникся враз и надолго. И в то же время работать ему придется не только за страх, но и с выгодой. Все же премиальные за каждого переселенца ему светят неслабые плюс прежняя работа остается при нем. Кстати, отличное прикрытие. Так что на его счет я куда спокойнее, чем в отношении тех, кому впоследствии буду корректировать память.
– Разрешите? – после короткого стука, послышался голос Чирикова, того самого компьютерного гения, которого собирался сманить Власов.
– Входи, Антон, – тут же встрепенулся Александр.
Вообще-то тот мог похвастать своими достижениями еще вчера. Но так уж случилось, что Ладыгин был сильно ограничен во времени. В тот день он, проведя быструю экскурсию Лялину и наскоро ответив на его вопросы, поспешил покинуть Колонию.
– Получилось? – засияв как начищенный пятак, поинтересовался Власов.
Еще бы, его проект, да и человека сманил тоже он. Вообще, Андрей все больше и больше привязывался к Колонии, можно сказать, врастая в этот мир. Потому и поселок назвали его именем. Это своеобразная дань его самоотверженности, с которой он был готов трудиться.
После женитьбы он сразу же выторговал себе прерогативу осесть на Колонии, когда завершит перевозку оборудования для мастерских. Ирина Власова, его молодая супруга, ничего о Колонии не знала. Для нее он постоянно бывал в командировках и разъездах, причем зачастую в глухих местах. Пришлось на охрану у портала взваливать еще и функции диспетчерской для поддержания хоть какой-то связи. Кстати, не только из-за женитьбы Власова. На Колонии и кроме него хватало народа, которому необходимо было поддерживать хоть какую-то связь с внешним миром.
В ответ на вопрос Андрея Чириков прошел прямо к столу и развернул склейку, которую принес с собой. Перед глазами присутствующих появилась карта-двухкилометровка. Ее сверстали из аэрофотоснимков, производимых с помощью метеозондов. Можно сказать, дешево и сердито. Правда, зонды терялись безвозвратно вместе с подвешенным к ним оборудованием для фотосъемки и передачи изображения, но тут уж ничего не поделаешь.
После получения данных информация обрабатывалась на компьютере, все приводилось к общему знаменателю и состыковывалось. И вот теперь перед ними находился результат, распечатанный на бумаге. А ничего так, солидный кусок удалось картографировать. Эдакий прямоугольник сто на двести километров. Правда, в основном это восточное и южное направление. Причем немалую часть этой самой карты занимает море или очень большой водоем, до побережья которого от поселка не больше пятидесяти километров. Но тут уж ничего не поделаешь, зонды не имеют управления и летят туда, куда подует ветер.