— Ты влез не в свое дело. Я никогда ничего не говорила о постоянной работе с полным рабочим днем, — стала корить его Велвет.
— Знаю. Я просто подумал, что здесь, в Аркадии, не так много хороших предложений.
— Я не раз говорила, что переехала сюда из-за Берди.
Джексон поднял руки, подтверждая капитуляцию:
— Признаю, я вел себя… самонадеянно.
— Именно. — Критика смягчила душу Велвет, и она начала принимать извинения.
— Извини, что я решил за тебя, какая работа тебе больше подходит.
— Ты прощен. — Велвет наконец позволила себе улыбнуться.
— И я вовсе не имел в виду, что эта работа ничего не стоит. — Джексон выпрямился. — Я не сноб, просто мне пришла в голову эта мысль с работой в школе.
— Если я буду продолжать работать официанткой, ты не будешь против? — спросила Велвет. Ей очень хотелось добавить: «Если это тебя вообще касается».
Джексон хотел что-то сказать, но на минуту задумался. Улыбка получилась робкой.
— Я работаю над собой.
— Что ты имеешь против кафе, тем более что мне здесь нравится?
— Я хочу, чтобы ты была… ближе ко мне.
Потрясенная, Велвет не удержала чашку в руках и пролила кофе на стол.
— Что?
Теперь Джексону предстояло самое трудное: надо было признать, как он был не прав. Во всем.
— Я кое-что сказал утром… ну, мы оба сказали не то, что надо было. И я думаю, что частично проблемой было то, что я говорил одно, а делал другое.
Ее фырканье, выражавшее согласие, насмешило Джексона. Но следующие несколько минут были так важны для него, для них обоих. Он хотел, чтобы Велвет поняла все правильно и не сомневалась в его серьезности.
— Как ты знаешь, я всегда чувствовал…
Он не знал, как подобрать нужные слова. Все казалось таким простым, когда он стоял у порога дома Берди и объяснялся, но теперь это оказалось намного сложнее.
Сделав глубокий вдох, он начал заново:
— Я был ребенком, когда развелись мои родители, и думал, что это моя вина. Я сильно боялся, когда женился в первый раз. — Он замолчал. — Сейчас я боюсь намного меньше… и намного больше влюблен.
Велвет уставилась на него:
— Что ты сказал?
— Ты разве не слышала? Я повторю громче. Я скажу так громко, чтобы все услышали.
В первый момент Велвет не поверила своим глазам. Джексон выскочил из-за стола и забрался на стойку; он был удивлен своим поступком не меньше, чем его возлюбленная. Но на лице отразилась решимость, он распрямил плечи и улыбнулся.
— Дамы и господа! Этим утром Велвет сказала, что любит меня, но непременно выбросит меня из головы, потому что я не способен на любовь. Мне даже досталась пощечина.
Несколько дам, стоявших у стойки, уставились на Велвет. Девушка съежилась, желая, чтобы все это немедленно прекратилось.