История первая и самая невероятная.
Это было потрясающее утро. Пели птицы, журчал фонтан во дворе, я с хитрой улыбкой вспоминала вчерашнюю ночь с Эраном на крыше этого самого дома, о которой совсем не собиралась говорить маме. В конце концов, должны быть свои маленькие тайны у взрослых девочек. А мне уже восемнадцать…
Зевнув, сладко потянулась на постели… на пальце блеснуло колечко, подаренное конечно Эраном. А кем же еще, никого другого он ко мне и не подпустит.
— Пантеренок, ты проснулась? — мама осторожно приоткрыла двери.
Судорожно и под одеялом стаскиваю кольцо с пальца. Не вышло. Тяну его зубами, поминая бракованный навигатор.
— Кирюш, — судя по голосу, мама уже над постелью стоит.
— Да проснулась я, проснулась, — рывком стянула колечко, засунула под подушку, откинула одеяло и лучезарно улыбнулась мамуле. — Доброе утро.
— И что, оно правда доброе? — и тон такой ехидный.
— Ну, вроде того.
— И ты даже выспалась?
— Мам, я легла в девять как всякая приличная девушка!
— Зато уснула на рассвете, как особо неприличная!
Ой…
Сделав невинное лицо мило улыбаюсь маме, а та, несмотря на все свое показное неодобрение, вдруг тоже улыбнулась.
— Пантеренок ты мой влюбленный, пошли завтракать.
Я вылезла из постели, и мы пошли завтракать на террасу, где, как мама говорила, раньше они с братом и отцом всегда сидели по утрам.
Переодеваться не было необходимости — шорты и майка для этого дома были вполне приемлемым одеянием, так как единственный воин тут Араван.
— Привет, соня, — брат обнаружился уже сидящим на полукруглой террасе с охламончиками своими на руках.
— Тетя Киа, — трехлетний Дарран, соскочил с папиного колена и рванул ко мне.
Подхватила мелкого на бегу, подбросила, поймала, и тут же поставила на пол, так как требовалось ловить второго — Илрану три с половиной, но он как-то по спокойнее братика и бегает медленнее.
— И тебя поймали, ап! — подбросила и его.
В результате радостный визг одного пацана, и обиженное — 'Исе хосю' от Даррана.
— Тетя Кия, — коверкая мое имя под манер малышей, произнес Араван, — садитесь завтракать и прекращайте мне сыновей баловать.
— Кирюш, они мальчики, — напомнила мама, присаживаясь за стол.
Ну и что, что мальчики. Я потискала Илрана, покружила еще чуть чуть Даррана и только потом пошла к столу, и то исключительно из-за того, что у Аравана уже глаза потемнели от злости.
— Немного любви им не помешает, — присаживаясь на стул, сказала я.
— Киран, какая любовь? Они мальчики, будущие воины, им любовь не полагается в принципе, — Ар явно был мной недоволен. А затем, повысив голос. — Женщины, где мой завтрак?