- О-ох... Ну что с тобой поделать?
- Спать пошли?..
- Спи, любый. Спи.
Бессовестно, конечно, накладывать на Ника заклятье сна, но... я должна ее увидеть. Должна.
Сегодня ночью она пришла. Встала тихо у стола. Я тоже молча уткнулась взглядом в полотенце на крючке сквозь мутный силуэт. Потом не выдержала:
- Стэнка, я тебе, хотя б немножко, помогаю?
- Да. И с каждым днем все больше. Тебя это тревожит?
- Не знаю, - и мотнула головой. - Я не знаю. Я лишь надеюсь, что все не зря. И... ты мне снилась.
- Я в снах не разбираюсь, - вздохнула травница.
- Я - тоже... Что следующее у нас?
- Самое большое твое благое дело. И самое сложное. Ты должна быть к нему готова.
- К чему? - посмотрела я в глубокие глаза.
- Я расскажу, когда закончу свой последний рассказ...
__________________________________________
15 апреля.
- Стэнка, подружка, теперь ведь тебя точно возненавидят все наши стожковые невесты, - такой вердикт после рассказа вынесла Солена, страдальчески вздохнув.
Будто до дня минувшего она была примером. Образчиком. Хотя вчера еще травница задумалась. Но, ненадолго. А теперь и вовсе...
- Красота и... благолепие, - потягиваясь безмятежно, застыла напротив распахнутого в палисадник окна. И повторила. - Красота.
Воробьи в кустах сирени согласно ей загалдели. Ветер взметнул от земли запах жасминов и чистой росы. Черная корова повернула к окну Стэнки голову, брякнув колокольчиком на шее. Зевающий пастух шугнул ее к остальным, медленно идущим вдоль улицы на выпаса. Солнышко выглянуло из-за тучи, скользнуло по травнице своим лучом...
- Куда?! От я тебя, а ну сворачивай, лахуд... Благословите, отец Зоил!
Утро за распахнутым окном обещало еще один добрый день... Что?!
- Бог благословит, брат Остромир.
- Что-о? - и Стэнка из этого окна чуть не упала, но, разглядела. Сначала длиннющую косу, приткнутую к штакетнику палисадника, а потом и... - Матушка моя, - нырнув назад, упала она на лавку и приложила руку к груди. - Матушка моя.
Стук в ворота, вежливый, но настойчивый, сподвиг ее захлопнуть рот. Девушка еще несколько мгновений так и сидела. Под стук за окном и биение собственного сердца. И подскочила открывать.
Мужчина с другой стороны ворот был облачен по-прежнему, в обычную одежду, причесан и свеж. Но, вдруг, растерялся: глянул с улыбкой на запыхавшуюся Стэнку. Та в ответ тоже замерла:
- А-а! Б-лагословите, Святой отец, - и, шагнув вперед, склонилась.
- Бог вас благословит, сестра Стэнка, - легла ей на макушку большая ладонь и медленно скользнула над ухом. - Я...