.
Поэтому Собёский хотел вырвать всю Венгрию из-под турецкого господства и объединить ее под своим скипетром, а затем передать венгерский трон Якубу. После этого он планировал освободить из-под власти Порты Балканы и вынудить Турцию уйти до Азии.
Далекоидущие планы Собеского совсем не стыковались с устремлениями императора. Леопольд I желал силой подавить венгерское восстание и подчинить всю страну своей власти, а затем в зависимости от сложившейся военной ситуации осуществлять экспансию в направлении Сербии и других балканских стран. По этой причине австрийцы противились планам короля и предложили нанести в этом году удар только по Уйвару и Эстергому, рассчитывая, что поляки вскоре будут вынуждены вернуться домой. «Только бы боги устроили, чтобы Ян III как можно быстрее вернулся в Польшу, — высказывал их мысль вице-канцлер Кёнигсегг. — Он разоряет нашу страну и защищает бунтовщиков, вместо того чтобы помочь нам их уничтожать»>{103}. Между командующими в армии союзников начались продолжительные споры.
Между тем, положение польских войск все больше ухудшалось. «Никогда мы не были в такой плохой ситуации, — писал Собеский жене 17 сентября из-под Вены. — Ежели бы нас турецкий лагерь не поддержал кормом, мы были бы уже все пешие. Такое несчастье, что даже соломинки не достанешь, никакой травы, чтобы гусь ею мог поживиться. Только одна земля черная осталась от полчищ войск поганских, а это будет сколько миль, если не сделают нам милосердия, нам на Дунае не поставят мост, чтобы как можно быстрее в край неприятельский войти могли, где пропитания достаточно. Они же (имперские военачальники) тянут день за днем, а сами все в Вене сидят, ведя тот же образ жизни и с теми же плезирами, за что их Господь Бог справедливо наказать хотел… А когда поляки пробираются для пропитания в город, чтобы с голоду не умереть, комендант постановил уже сегодня их в город не пускать и велел по ним огонь открывать, и это за то, что кто-то выстрелил в ворота, когда у него коня отбирали».
Все чаще возникали конфликты с австрийцами, отовсюду королю шли жалобы на людей императора с обвинениями их в грабеже польского имущества. «Стоим мы здесь на дунайских берегах, как когда-то люд израильский у вавилонской воды, плача над лошадьми нашими, над неблагодарностью, такой неслыханной, и что такую подходящую против неприятеля оказию упускаем», — писал Собеский жене. Среди голодающих воинов начали распространяться эпидемии. «Почти все начальство заболело дизентерией и лихорадкой. Не от фруктов, конечно, потому что здесь их не имеем, а из-за суровых лишений, из-за недоедания и жестокой жары, когда только питьем почти пять или шесть дней жили, мало спали, и то только на земле да под голым небом» (уже после выхода в поход из-под Вены. —