Не всех мальчиков цитадели учили терпеть боль, только темных, магов смерти. Светлые ходили в белых одеждах, и не брали в руки оружие, их хорошо кормили и берегли. Светлые были целителями.
Почти ни у кого в цитадели не было выбора кем стать, светлым или темным. За ребенка всегда решал дар. Только в редких случаях дар был так силен, что мог повернуться в любую сторону, так было с Раном. Свой выбор он сделала сам, и не жалел о нем. Ему вообще это было несвойственно, сожалеть о чем — либо.
Сейчас Лавьер сидел в расслабленной позе, сложив кончики пальцев и закрыв глаза, и заставлял себя не думать. Концентрация не помогала, и это удивляло аида. Его тело и сознание всегда с легкостью подчинялись железной воле, а сейчас почему-то сопротивлялись.
Не зря владыка повелел уничтожать раян. Слишком велика их сила, сила обольщения, сила лори, что способна лишить разума и поработить волю.
* * *
Оникс попросила прислужника принести ужин ей в номер. Тот кивнул и ушел, а девушка со страхом ожидала, что он вернется с отказом, что аид не разрешит.
Но нет. Прислужник принес поднос, с горячим супом и телячьим рагу, молоко и лепешку, ловко расставил все это на столе и удалился. Оникс подвинула стул, радуясь, что может поужинать, не привлекая посторонних взглядов. Однако побыть в одиночестве ей не удалось.
Конечно, зря она обрадовалась. Поужинать в своей комнате означало поужинать в компании аида.
Он сел напротив, сам к еде не притронулся, только смотрел. У Оникс испортился аппетит, но она продолжала жевать из чистого упрямства. Лавьер молчал, а девушка тяготилась его присутствием.
— Ты сегодня расстроила меня, раяна, — наконец сказал он, — когда пыталась разорвать аркан. Не делай так больше.
Оникс слизала с пальца капельку молока, что нечаянно пролила, когда он заговорил.
— Сдохни, аид, — отозвалась она, не глядя на него.
И не увидела его вспыхнувших глаз, заворожено наблюдающих за ней. Только подняла голову, когда поняла, что Лавьер смеется.
— Порой мне кажется, что ты специально меня злишь. Может тебе нравится, когда я тебя… наказываю? Скажи, я буду делать это чаще.
Оникс отложила лепешку. Положила руки на стол и чуть наклонилась, пристально глядя в его глаза.
— Я тебя ненавижу, аид. Ты убийца и чудовище. Надеюсь, тебя сожрут демоны архара. И то, что ты называешь «наказанием», эти твои мерзкие прикосновения вызывают у меня омерзение. Я доступно объяснила? Тебе понятно, аид?
Оникс откинулась на спинку стула. Ей было страшно. Очень страшно. От его глаз, вмиг ставших темными, от лица, без единой эмоции.