— Так, значит, вы согласны со мной, что все вы лжёте?
— Ни в коем случае. — Мисс Фрейзер была слишком серьёзна, чтобы улыбнуться. — Это настолько обычная процедура, что никому не пришло в голову отмечать и запоминать детали. Потом был шок, смятение, приехала полиция, возникло напряжение, так что мы просто плохо всё это помним. Ничего удивительного здесь нет. Я бы как раз удивилась, если бы кто-нибудь запомнил детали. Например, если бы мистер Трауб смог уверенно сказать, что мистер Стронг поставил стакан и бутылку перед мистером Орчардом. Это доказывало бы только одно: мистер Трауб ненавидит мистера Стронга, что меня бы очень поразило. Я не верю, чтобы один из нас ненавидел кого-то другого.
— Но это не означало бы, — сухо пробормотал Вулф, — что кто-нибудь из вас обожал мистера Орчарда и отвергал, как чудовищную, мысль убить его.
— Господи, да кто же мог захотеть убить его?
— Не знаю. Это как раз то, для выяснения чего я и нанят. Если, конечно, яд попал к тому, кому предназначался. Вы говорите, что не удивлены, но я удивлён. Меня удивляет, как полиция не арестовала всех вас.
— Чёрт возьми, они чуть было не сделали этого, — мрачно сказал Трауб.
— Я была уверена, что они заберут меня, — заявила Мадлен Фрейзер. — Это пришло мне в голову, как только доктор произнёс слово «цианид». Я думала не об этом стакане и бутылке и даже не о том, как это отразится на моей программе, а о смерти мужа. Он умер шесть лет назад, отравившись цианидом.
Вулф кивнул:
— Газеты не обошли вниманием этот факт. Значит, это было первое, что пришло вам в голову?
— Да, когда врач сказал о цианиде. Быть может, вы этого не поймёте, но так оно и было.
— Со мной произошло то же самое, — вступила Дебора Коппел тоном, подразумевавшим, что здесь кого-то в чём-то напрасно обвиняют. — Мисс Фрейзер была замужем за моим братом. Я видела его сразу после смерти. А в тот день я увидела Сирила Орчарда и… — Она остановилась. Глядя на неё в профиль, я не мог видеть её глаз, но видел сжатые пальцы. Через секунду она продолжала: — Да, это сразу же пришло мне в голову…
Вулф нетерпеливо перебил её:
— Ясно. Не буду притворяться, что я доведён до белого каления тем, что вы, закадычные хорошие друзья, не в состоянии вспомнить, что произошло. Если бы вы вспомнили и рассказали полиции, я бы не получил этой работы. — Он посмотрел на стенные часы. — Уже двенадцатый час. Я немного надеялся, что мне удастся, собрав вас всех вместе, вбить клин… Но кажется, это невозможно. Вы слишком влюблены друг в друга. Мы попусту потратили время. Я не получил ничего, даже микроскопического фактика, которого не почерпнул бы до этого из газет. Может, мне и не удастся ничего сделать, но всё же я намерен попытаться. Кто из вас проведёт здесь ночь со мной? Именно столько времени — может быть, немного меньше или больше — мне придётся потратить на каждого из вас, и я хочу начать сейчас. Кто из вас останется?