— Вам угодно шутить?
— Нисколько, но все нужно предвидеть. Я не хочу, чтобы в случае неуспеха вы сомневались в моей искренности.
Видя, что Оллсмайн еще колеблется, он добавил:
— Пожалуйста, поскорее, время не терпит.
Действительно, мешкать было некогда. На незнакомца надели колодки. Он с довольным видом взглянул на это украшение, которое всем внушает такой ужас.
— Ну, я готов, — сказал он веселым тоном.
— Идем!
Незнакомец, тяжело ступая, двинулся вперед, остальные последовали за ним. Джеймс и Силли замыкали шествие. Мальчуган положил свою руку на рукав Пака. Его рука заметно дрожала.
— Не бойтесь, Силли, — тепло шепнул тот. — Ведь вы верили в искренность моих слов. Час, о котором я вам говорил, наконец, настал.
Мальчик, охваченный каким-то непонятным волнением, поднял на него глаза, полные слез.
— Успокойтесь, на нас могут обратить внимание.
— Да, Джеймс, вы правы, я буду тверд.
— Вы должны быть тверды, Силли. Можете вы идти?
— Да, кажется.
— Подойдем к Оллсмайну. Надобно, чтобы он все время нас видел.
Они пошли быстрее и вскоре нагнали начальника полиции. Место праздника, сиявшее огнями, осталось позади, перед ними лежали темные улицы, в домах все спали. Их шаги громко раздавались в тишине ночи. Иногда им встречался запоздалый путешественник, и с боязнью и любопытством всматривался в группу полицейских. Иногда им встречался полицейский патруль, и, когда полисмены узнавали директора, слышались тихие замечания:
— Начальство само принялось за работу. Видимо, что-то серьезное!
Они прошли мимо почтамта, огромного здания в итальянском стиле, с величественной гранитной колоннадой, миновали высокую башню ратуши, а рабочий все шел да шел.
Когда они очутились в предместье, проводник вдруг остановился перед узким и темным переулком.
— Мы у цели, — прошептал он.
Оллсмайн измерил взглядом глубину улицы.
— Здесь?
— Да, метров двадцать отсюда, в маленьком домике. За домом сад и несколько проходов. Надо бы сперва оцепить его.
— Чтобы наша дичь не убежала? Вы правы.
Оллсмайн отдал приказ, и полицейские группами по два-три человека исчезли в соседних улицах. Около начальника остались: один из агентов, Джеймс Пак и маленький Силли. Последний был бледен, как смерть, и весь дрожал.
— Мы вчетвером встанем возле двери, — сказал Оллсмайн. — У меня есть револьвер. А у вас, мистер Пак?
— И у меня тоже.
— Так идем.
Рабочий вошел в переулок, шел он на цыпочках, стараясь не шуметь. Остальные последовали его примеру.
Пройдя шагов тридцать, проводник остановился перед небольшим домиком с закрытыми ставнями и тяжелой дубовой дверью, около которой был подвешен медный молоток. Между щелями ставен виднелся свет. Рабочий указал на этот свет пальцем. Все поняли значение этого жеста.