Его супруга Катрин также ценила редкие совместные обеды и поэтому постаралась на совесть. Лосось под клюквенным соусом с гусиной печенкой, а на десерт — фирменный маковый торт. По семейной легенде прапрадед Макдауэллов владел закусочной где-то возле Нового Орлеана, и рецепт торта ему открыл задолжавший клиент. Правда это или нет, сказать сложно, но, согласно преданию, именно с этого момента начался взлет семейного предприятия. Под рыбу хорошо пошло бы калифорнийское шардоне, но — увы — вино пред деловой встречей — роскошь непозволительная.
Катрин — чудо. Одного взгляда достаточно, чтобы удостовериться в ее благородном происхождении. Такая осанка, как английский газон, не вырабатывается простой тренировкой, а приходит с генетической памятью от поколений предков. А походка? Плавная, изысканная и утонченная — именно так двигаются настоящие принцессы.
— Как тебе эти русские? — спросила Катрин.
Сенатор вздрогнул. Только что он мысленно спросил самого себя: «Ну и как тебе эти русские?» И вдруг такой вопрос от Катрин… Правильно говорят, что муж и жена имеют ментальную связь!
— Русские как русские, — неопределенно ответил Макдауэлл, — не лучше и не хуже монголов или, скажем, французов.
— Не скажи, — Катрин подцепила вилочкой крохотный кусочек лосося, — я тоже так думала, но когда ты третий раз отправился в Россию, решила почитать что-нибудь из их классиков.
Ну конечно! Бедная девочка наверняка пала жертвой ребят, создавших теорию о некоей особенной сложной русской душе. Если бы она знала, насколько эти рассуждения отличаются от реальности. Какая тут сложность — смесь азиатской жестокости, европейской сентиментальности и восточной жадности, изрядно приправленная алкоголем.
— Достоевский, — продолжала Катрин, — я разумеется, слышала о нем, но никогда не читала… И вот… Скажи, вы не собираетесь воевать с этими людьми?
— Дорогая, — снисходительно улыбнулся Макдауэлл, — не воспринимай серьезно фантазии писателей. К тому же мы вовсе не собираемся с ними воевать.
— Это хорошо. С ними нельзя воевать и опасно дружить — можно заразиться образом мыслей.
— Забавное рассуждение! И что ты еще почерпнула из Достоевского?
— В двух словах? Хорошо… У меня сложилось впечатление, что у них происходит постоянная борьба между богом и дьяволом. Везде.
Сенатор едва удержался от смеха.
— Как романтично… кто побеждает?
— В том-то и дело, что никто. Мне почему-то представляется боксерский ринг. Постоянный бой ради боя.
— Забавное сравнение. Россия — боксерский ринг потусторонних сил. А мы, выходит, зрители?