Первый летний день принес в Киото настоящую жару. Вопреки прогнозам небо было безоблачным, а солнце, яркое, каким оно может быть только на Востоке, изрядно припекало и заставляло все живое искать укрытие от своих лучей.
Как же хорошо было находиться в просторной комнате, куда солнце не проникало, а приятную прохладу дарил легкий сквознячок, гулявший под потолком и между стен.
— А по срокам начало сезона дождей. Видимо, в этом году на пару дней запоздает…
Хозяин кабинета настоятель русской духовной миссии отец Николай отошел от окна и посмотрел на гостя, расположившегося в углу на диване.
— Привык я к здешнему климату, а все мечтаю опять снег увидеть, под дождичком смоленским босиком пройтись… — он мягко улыбнулся, развел руками. — Извините старика, на воспоминания потянуло.
Гость — выше среднего роста статный молодой человек в легком летнем костюме — понятливо кивнул.
— Я здесь неделю, и то по дому скучаю, а вы уже столько лет!
— Верно, скоро сорок лет как здесь. И хорошо знаю страну, людей. Можно сказать, ояпонился окончательно. Поэтому, Виктор Сергеевич, ваших сомнений разделить не могу.
— Это не мои сомнения, отец Николай. В Петербурге так считают. Да и во Владивостоке кое-кто. В военном ведомстве числят Японию среди врагов империи. Пусть не настоящих, а будущих.
— Эка вы хватили! Будущих!.. Позвольте усомниться в выводах ваших генералов. Япония изо всех сил стремится встать на ноги. Развивает промышленность, производство. Столько инженеров пригласили сюда! И своих умников растят, грамоте и наукам учат.
— Именно. За последние тридцать лет Япония сделала такой прыжок вперед, что обставила многих. Россию в том числе.
— И в этом угроза?
— Не только.
Гость достал платок и промокнул вспотевший лоб. Расстегнул ворот белой рубашки.
— Чаю, Виктор Сергеевич? — предложил настоятель.
— Да куда уж чаи гонять по такой жаре. Кваску бы!..
— А вот в самый раз. Да и не кипятком поить буду, холодненьким, с лимоном. Жажду утоляет лучше кваса.
Настоятель подошел к двери, громко позвал своего помощника и отдал тому распоряжение. Тот с поклоном исчез и вскоре вернулся с подносом, на котором стоял фарфоровый чайник и пиалы.