— Он может отдать свой дар во время обряда возвращения и стать обычным человеком. Думаю, эта плата из числа тех, которые не вызывают возражений, — Грехобор появился бесшумно и, не спрашивая разрешения, опустился на скамью. — К тому же, я пообещал ему помощь. Он спас мою жену.
— И? — дэйн сложил руки на груди. — Для проведения обряда нужна моя кровь, отданная добровольно.
— Я знаю, — по-прежнему невозмутимо кивнул маг.
— И как ты собираешься взять ее у меня?
— Никак.
Палач магов смотрел с удивлением. Грехобор, пожав плечами, пояснил:
— Во мне течет та же кровь.
Теперь пришло время удивляться колдуну. Стыдно говорить, однако лишь сейчас Глен заметил удивительное, но отчего‑то столь неуловимое сходство между мужчинами.
— Вы братья? — неверяще спросил он и тут же сам себя поправил: — Не может быть…
В ответ на него так выразительно посмотрели, что недоверчивый призрак опустил голову, пристыженный.
— У меня странное чувство, — вновь перевел взгляд на брата дэйн. — Словно ты ищешь проблем.
— Тебе кажется, — Грехобор тоже сложил руки на груди, отчего сходство между этими двумя усилилось многократно.
— Хочешь сказать, чутье меня подводит?
— Такое бывает, — маг мельком взглянул на колдуна и продолжил: — Как бы то ни было, я ему помогу. На нем много грехов, и некоторые из них не очень‑то просто искупить. Есть и такие, какие и не загладить никогда. Но он хочет попытаться.
— И?
— Как много ты встречал колдунов, желавших искупить вину, дэйн?
Тот задумался, а потом кивнул, подтверждая правоту сказанного.
— Хорошо. Делай, что считаешь нужным, но… — палач магов смерил Глена тяжелым взглядом. — Если он решит остаться колдуном — проживет недолго. Иди, я тебя отпускаю. Пока отпускаю.
Дэйну не пришлось повторять дважды, дух растаял в воздухе, словно его и не было. Волоран же перевел взгляд на брата.
— Итак?
— Я никогда не задавал тебе этого вопроса, — задумчиво проговорил Грехобор, выводя пальцами замысловатые узоры на столешнице. — Но зачем ты тогда так поступил?
Собеседник хотел было, как обычно, промолчать, но вдруг его собственный дар обострился до предела. Дэйны прекрасно чувствуют, когда маги балансируют на грани, когда боль и ярость усиливает их темную силу, грозящую вырваться из‑под контроля. И сейчас в Грехоборе откуда‑то поднималось отчаянье, которое грозило бедами всем находящимся поблизости. Опять. Волоран обреченно вздохнул.
— Это было необходимо.
— Зачем? — глухо повторил брат.
— Чтобы не допустить твоей смерти. Повитуха… она тебя губила.
— И ты решил принести в жертву себя, да? — раздражение звенело в его голосе, кончики пальцев покрылись мерцающим инеем. — Неужели ты не понимал,