— А что же он СОС не давал? На себя надеялся?
— Надеялся… А ты бы дал?
— Не знаю…
— А я бы нет. Конечно, если б знал, чем кончится, — другое дело.
— Не торопятся наши капитаны СОС давать… Потом попробуй доказать, что сам ничего поделать не смог.
— А люди-то, люди…
— Да… Вот они… Бывшие пахари моря.
Толпа напирала к выходу, откуда выносили по двое отплававших ребят, машина с огненными бортами раздвигала толпу, и люди снова смыкались за ее кормой, и снова двоих выносили на солнце, и над миром метался радиоголос:
— Граждане, соблюдайте спокойствие! Освободите проход! Освободите проход… Соблюдайте спокойствие!
Только люди не могли оставаться спокойными. Они метались из стороны в сторону, лезли на деревья и ограду, висели на балконах и громыхали жестью на крышах домов. Сергей стоял у дерева и собирался присоединиться к мальчишкам, уже сидящим на лишенных листвы ветвях.
— Брось, — сказал я. — Идем, покажу проход.
Садом мы обогнули площадь и вышли к дому с другой стороны. Здесь я увидел знакомого капитана с повязкой на рукаве, капитан жадно затягивался сигаретой и, не глядя, сунул Сергею ладонь, когда их знакомил.
— Не могу больше, — сказал мне этот капитан. — Поручение, я тебе скажу…
Я сочувственно покивал капитану и подумал, что мне повезло, тяжело с такими поручениями, а кому-то выполнять их надо… Толпа вдруг дрогнула, подалась вперед, и снова над нею заметался радиоголос.
— Молоденькая, — сказала бабка.
Она стояла на перевернутом ящике из-под цемента, тянула голову, чтобы получше увидеть, и морщинистая шея у бабки разгладилась и помолодела.
— Как на войне, — сказал капитан. — И бабы гибнут с парнями в море…
Я поднялся на ограду, чтоб стать рядом с Сергеем, и увидел, как маленький гроб осторожно лег на машину. Машина тронулась, и снова завыли надраенные трубы.
— На кладбище пойдем? — спросил я.
— Не успеем, — ответил Сергей. — Боюсь опоздать на поезд.
На вокзал мы ехали трамваем среди взбудораженных людей и слушали, как они говорили об этом…
— Знаешь, о чем думаю? — сказал Сергей.
— О них?
— И о них тоже…
Он замолчал.
— А Вселенная наша расширяется, — сказал вдруг Сергей. — Весь космос миллиарды лет расширяется от необычайно сверхсжатого и сверхгорячего состояния, и те звезды, что видим мы в небе — по ним ты определяешь место свое в море, — и галактики тоже бегут друг от друга в стороны, словно люди из горящего дома, бегут вот уже миллиарды лет. А еще будет так, — сказал Сергей, — на сорок пятом миллиарде лет прекратится это движение, и все звезды побегут в обратную сторону, понимаешь, теперь друг другу навстречу, начнется сжатие… Потом снова расширение. И так без конца…