«Чудаки-ребятишки, — подумал я. — Это вам еще плавать и плавать, а мне-то нагрудник к чему…»
Прибежал радист, сказал, что «Стерегущий» снова требует на пеленг поработать. Мы поработали на пеленг. Спасатель подбодрил — скоро, мол, подойдут. Все знали, что льды есть льды, хочешь не хочешь, а они на курсе, каждый думал об этом и о многом другом, своем. Тянулись минуты, и самым тягостным была невозможность сделать хоть что-то для спасения корабля.
А ветер тем временем с силой давил на высокую надстройку «Нептуна» и гнал траулер на ледяную гору.
«Парусность большая, — механически отметил я, — вот и несет».
Подошел старпом и негромко сказал, что шлюпки готовы к спуску.
«Парусность… Постой, постой, — снова шевельнулась мысль, — здесь, кажется, выход…»
— Боцман! — крикнул я и обернулся.
Из-за спины старпома выдвинулась приземистая фигура боцмана.
— Живо все трюмные брезенты собери на баке… Живо!
Старпом недоуменно взглянул на меня.
— Парус! — крикнул я ему. — Понимаешь, Григорьич, парус!
— Ясно! — рявкнул старпом и вслед за боцманом бросился с мостика вниз.
Смешон и жалок был парус, сооруженный в лихорадочной спешке матросами «Нептуна».
По моей команде с мостика его подняли на балке между фок-мачтой и грузовой стрелой, служившей в качестве гика. Но распяленный брезент поймал ветер, наполнил им складки и заставил траулер сойти с роковой линии, привязавшей судно к ледяной горе.
Медленно, очень медленно уходил в сторону «Нептун». Казалось, что и нет никакого отклонения, и хлопоты напрасны, но с каждой минутой синяя скала сдвигалась к корме, и скоро стало ясно, что траулер айсберга не коснется.
Мы отошли от него на милю, когда из снежного заряда вывернул верткий трудяга-спасатель. «Стерегущий» увидел «Нептуна», и басовитый не по размерам судна гудок ударил в уши не промолвивших слова моих рыбаков.
И тогда качнулась ледяная гора, стремительно понеслась к воде ее вершина, из бездны бежали стены, облизанные водой, айсберг потерял равновесие и с оглушительным шумом перевернулся. Казалось, брызги достигли людей на мостике «Нептуна». Опрокинутый айсберг раскачивался, подняв в небо зеленое днище. Поодаль маячил спасатель, с него изумленно глядели на ледяную гору и траулер, ползущий от нее под диковинными парусами.
Потом родились легенды и стопка листков объяснений, которые написали мы со стармехом. Все это было потом. А сейчас все молчали на мостике «Нептуна» и каждый ждал, чтоб первым нарушил молчание капитан.
Надо было что-нибудь сказать, и я сдвинулся с места, шагнул к третьему штурману, не сводившему с айсберга глаз, тронул за плечо и кивнул в сторону трюмных брезентов на фок-мачте.