Так Минаев потерял и второго матроса. Двое других без сознания свалились под банки. Они погибли от отравления.
Лишь он да боцман сумели выстоять. Когда они вырвались из огня, сильный взрыв донесся оттуда, где стояли спаянные пламенем корабли.
С обожженными руками и лицами сидели они в шлюпке, опустив головы, и вдруг боцман встрепенулся.
Он встал в шлюпке, протянул вперед руку и захохотал.
Минаев посмотрел по направлению его руки, увидел идущее к ним судно и принялся тормошить лежащих на дне шлюпки матросов.
А боцман смеялся, смеялся, смеялся…
— Он смеется до сих пор, — сказал Волков. — Вот уже несколько лет прошло. До выхода в последний рейс мой друг Минаев побывал у него в больнице. Не узнал его боцман, только смеялся и смеялся, пока длилось свидание с ним…
— Вы посмотрите их, товарищей ваших, — сказал Минаеву прокурор. — В морге они…
Часть команды «Груманта» пропала без вести, кто утонул, кто сгорел начисто, а кое-кого сумели спасатели подобрать. На всех были надеты нагрудники, и потому после смерти они продолжали плавать, стоя в воде. Нижняя часть тела полностью сохранилась, а верхняя… верхняя сгорела.
Такими они и лежали в морге — черный верх, белый низ.
Минаев медленно брел среди останков, а рядом говорил прокурор:
— Вы ведь лучше знаете их, приметы помните какие, в бане мылись или загорали вместе…
Пакет Минаев жене капитана отдал. Она при нем его развернула, и старпом увидел в пакете лишь портрет дочери, что всегда был у капитана на столе. Записки жене капитан написать не успел…
Волков закончил рассказ, поднял щипцы и шевельнул ими подернувшиеся пеплом угли. Красный отблеск упал на лица людей.
Долго молчали.
— Жаль, меня не было там, — поднимаясь со стула, произнес Сергей. — Какой сюжет для картины…
— Человек обязан чувствовать приближение чего-то большого, — сказала Лена. — Но как можно пережить такое и не обжечь души? Неужели это в человеческих силах?
— Наверное, — сказал Волков.
Сергей вернулся к печке и протянул к огню бутылку с красным вином.
— Играет, черт, — весело сказал он. — Сухарик…
Волков прошел на веранду, открыл дверь и ступил на крыльцо. Из-за спины его упал свет и выхватил из темноты ступени. Волков шагнул вперед, позади захлопнулась дверь, и капитан остался с ночью наедине.
«Произошло нечто, — подумал он. — Случилось…»
С минуту Волков стоял не шевелясь, глаза привыкли к мраку, он различил неясные очертания сарая слева, густо-синее небо над ним и понял, что дождь прекратился.
Вновь за спиною вырвался свет на волю, и у самых ног Волков увидел воду.
— Черная вода, — сказал он. — Подошла к двери…