Но это чутко схватывают женские души, в них рождается подсознательный протест. Они ведь точно знают, что и неплохой вроде малый, а подъезжает с любезностями не от всего сердца, а для утоления мужской жажды. И добро, хоть и потом бы, в другом мире, на земле, утолял, а то ведь понимает: любить будут от «Нордкапа до Нордкапа»… Есть такая формула для обозначения «любви в море», и, стало быть, только в море. Мне и самому доводилось наблюдать, как меняется психология мужчин, их отношение ко всяким судовым связям по мере приближения траулера к самому северному мысу Европы, за которым восемнадцать часов хода до Мурманска. Все береговое стремительно растет в цене, и так же быстро обесценивается все то, чему еще недавно придавалось значение, что через сутки-двое будет оставлено вместе с судном. Человек уже не хочет верить, будто именно он мог обещать нечто, строить общие планы на береговое завтра. А если и помнит об этом еще, то с легким сердцем списывает на морские условия, в которых каким только образом не поступишь. Ну а сейчас это все позади. Нордкап все ближе и ближе… Впереди — берег, долгожданный, таинственный, полный истинных жизненных благ, они не чета жалким корабельным радостям… Психологическая модель примерно такова, думаю, и моряки ее честно примут, да и не только они виноваты в ее существовании.
И пусть знают жены моряков, что страхи их необоснованны. Если и выступаю за отзыв всех женщин с флота, то по другим причинам, психологическим. Убежден, что тяготы долгого рейса переносились бы легче, если б морякам ничто не напоминало о недоступном береге. А женщины на судне хоть и настолько к концу рейса примелькаются, что и пола их вроде не различаешь, они, конечно, напоминают все-таки, напоминают…
Да и других хлопот с ними много. Однажды чуть было в морозильной камере труп не привез в Мурманск.
Наша прачка с мужем была в рейсе, мотористом Васей Сукачевым. Работали мы на банке Браунс, у берегов полуострова Новая Шотландия, серебристого хека там брали, осталось промышлять недели три. Приходит она к врачу и просит сделать аборт. Тот ни в какую, не имею, мол, права, и отсылает прачку ко мне. Иным кажется, что аборт вроде и несложная вещь, только никто с точностью, никакой врач не скажет, чем все это может кончиться. А тут еще судовые условия, открытое море, и наш доктор спец по этой части неважнецкий, терапевт по профессии, прав у него делать такие операции нету.
Говорю ей: «Какая в этом необходимость? Ты замужем, детей у вас нет, скоро в порт, рожай себе на здоровье». — «Нет, говорит, не буду рожать». — «Терпи, говорю, до порта, время позволяет. Или пересажу на плавбазу, там все сделают. Или домой отправим на попутном судне, тут вроде «Капитан Демидов» собрался в Мурманск… А муж, кстати, о твоем намерении знает?» — «Нет, говорит, не знает…» — «Так посоветуйся с ним, а завтра приходи, будем думать»…