— Позволь, но ведь ты говорил, что она сама подала на развод?
— Сама… «По причине остывшего чувства»… Так и написала заявление, курва. Видно, хахаль сочинял, с которым я застал ее по возвращении из рейса, он у нее в сочинителях ходит, где-то на радио ошивается, что ли… Конечно, я не стал всего этого говорить на заседании. «Остыло у нее, говорю, понимаете, не любит!» А они мне в ответ: «А как же раньше любила? Значит, вы, товарищ Федоров, виноваты, не уделяли должного внимания жене…» — «Да как же, отвечаю, могу я уделять через тысячи миль? Наука не решила еще проблему половой связи на расстоянии, к великому сожалению всех рыбаков…» Тут секретарь не выдержал, расхохотался и выгнал меня. «Не морочь нам голову, Федоров, катись разводиться… А строгий выговор без занесения мы тебе все-таки объявим. Уж не взыщи — порядок таков». Я и пошел. Вот и до встречи с тобой докатился…
— Это в каком смысле?
— Только в прямом, Игорь, только в прямом… Рад тому, что встретил тебя в океане. Это, брат, не в ресторане «Балтика» встреча… Говорю это тебе как старому корабельному товарищу.
— Слыхал я, Жак, будто ты университет закончил… Сполна рассчитался с новой «альма-матер»?
— Слава богу, все свалил… Теперь мы суть дипломированный юрист, товарищ Волков, нас голой рукой не возьмешь. Правда, уже не смогу сказать о себе по-снобистски: «Университетов мы не кончали…» Кончил, увы, взял такой грех на душу. А у тебя пока только один диплом, КДП?[21]
— Вот я университетов не кончал, это уж точно, Жак.
— Ничего, дело наживное, — махнул Женька рукой. — Вот и я не заметил, как пролетели эти годы… Тебе бы тоже к нам, на юрфак… Жаль, корешка моего там уже нет… Толковый был преподаватель, сам из штурманов, торговую мореходку в Питере кончил.
— А что с ним стряслось? — спросил я.
— Была у нас на юрфаке стервь, и не просто, а сама декан факультета. Журавская некая, Марина Борисовна… Вот она и схарчила нашего Глеба. Он ведь моряцкого роду-племени, ловчить и притворяться не научен, резал правду-матку в глаза, его самого и врезали… Нехорошая была история. Нас, студентов, пытались использовать, чтоб дали против Глеба показания. Только никто на это не пошел, честные подобрались парни. А все одно намотали на доцента, навешали собак, и без нашей помощи обошлось. Эта штука недолгая, по себе знаю. A-а, ну его все к Бениной маме…
Федоров молча отхлебнул чаю, а я подвинул загрустившему Жаку тарелку с рыбой.
— Чегой-то я забыл, Игорь, — проговорил Женька, прожевывая и поднимая глаза к подволоку каюты, — вот ведь вертелось, вертелось… В связи с этой Журавской…