«А впрочем, чего это я голову себе ломаю, — рассердился мысленно на себя. — Обиделся, не обиделся… Прямо пансион благородных девиц открыли в океане. Твое дело спасать этих обормотов с возможно меньшим риском для собственного судна. И забудь все то, что связывало вас когда-то и развело однажды… Смотри лучше внимательнее, чтоб «Лебедь» не повалился на тебя, когда начнет выправляться, освободившись от воды…»
Опасения мои были законными. Мы стояли не вплотную, а удерживались друг у друга на длинных швартовах. У каждого швартова я поставил по матросу с топором в руках. Они были готовы перерубить надраенные канаты по первой же команде с мостика. Связывали нас и проводники, на которых мы подали на «Лебедь» шланги. Словом, все вроде предусмотрено, но береженого Бог бережет… Океан любит осмотрительных капитанов. Странно, как эта осмотрительность отказала Рябову. Вот тебе и удачливый капитан, самый фартовый рыбак Атлантики. Так погореть с айсбергом… Да от них, чертей, добра не больше, чем от плавающей мины. Так-то вот, такие пироги, ребята.
Совсем не собирался этого делать, но вдруг, как будто бы машинально, взял в руку трубку «Корабля» и сказал:
— На «Лебеде»! Решевский у вас далеко? Прием…
«Корабль» ответил, будто только и ждал моего вопроса:
— Решевский слушает.
Зачем я позвал его? Не знаю… Позвал и позвал. Захотелось поговорить со старым товарищем, вот и все, какие нужны еще объяснения.
— Здравствуй, Стас. Ну как вы там?
— Здравствуй, Игорь. Карабкаемся. Спасибо тебе, ты подошел вовремя. Мы бы давно уже купались…
— Купаться в этих водах не стоит, Стас. Легкий насморк можно схватить.
— Это точно, — охотно принял мой тон Стас, так и ему, и мне было легче.
Мы замолчали. Ну о чем же спросить его? И Стас не спрашивает… Зря я затеял этот пустой разговор.
— Послушай, Игорь, я хочу…
Так я и не узнал, чего хочет Решевский.
«Лебедь» вдруг передернуло, словно судорога прошла по корпусу судна.
Решевский вскрикнул, и связь оборвалась. Я выскочил на левое крыло и увидел, как разорвался один из шлангов, концы его упали в воду. «Лебедь» резко накренился на тот борт, в котором была пробоина.
— Вызывайте «Лебедь»! — приказал вахтенному штурману, а сам схватил мегафон и стал кричать, надеясь на собственный голос: — На «Лебеде»! Что случилось? Отвечайте!
Наконец на правом крыле мостика возникла фигура Решевского.
— На «Рязани»! — закричал он. — Рубите концы! Отходите… Отходите! Мы тонем…