* * *
Силы дивизии были на исходе.
В ожидании пополнения дали приказ занять оборону.
К вечеру немцы перешли в атаку. Наша пехота вынуждена была отойти.
Ермошев, пушка которого еще вчера была выдвинута на прямую наводку, приказа об отступлении не получил.
Может быть, так было нужно. Может, не успели передать приказ.
Он оставался на месте. Да он и не мог уйти: машина была подбита.
Бросить орудие казалось невозможным Взорвать пушку — не поднималась рука.
У орудия, кроме командира, оставались Наташа и Юсупов. Юсупов привез расчету обед и задержался случайно.
Когда был израсходован предпоследний снаряд, Ермошев приказал прекратить стрельбу.
Гул боя отошел на восток. Мертвая, пустая тишина обступила ельник. Хотя то, что ушло, было войн эй, смертью, Наташе казалось, что жизнь покинула притихший лес.
Ермошев установил в растворе станин ручной пулемет.
— Круговая оборона. Верно, Юсупов?
Юсупов го вскакивал и, отбегая на несколько шагов, прикладывал ладонь к уху, то снова садился на свой термос.
— Ай, товарищ командир! — испуганно вскрикнул Юсупов. — Танка, слушай — большая танка идет на нас!
Они прислушались.
— К орудию!
Наташа стала на место наводчика, Ермошев — замковым, Юсупов — ящичным.
В окуляре панорамы было видно, как от темного лесного массива по ту сторону поля отделился танк.
— Скорей, скорей, товарищ командир! — беспокойно повторял Юсупов.
— Обожди, — остановил его Ермошев.
Обернувшись к Наташе, он отдавал короткие приказания:
— Подпустить танк как можно ближе. Целиться наверняка. Не забыть про упреждение. Помни — только один снаряд!
Танк пересекал поле, приближаясь к опушке. Танк рос на глазах. Наташа понимала Юсупова. Ей тоже хотелось как можно скорее дернуть натянутый до отказа шнур. Казалось, не шнур, а собственные нервы были натянуты до предела.
Но со снарядом, единственным и последним, расстаешься не сразу.
Она ждала, впившись глазами в окуляр панорамы. Танк двигался прямо на нее. Она уже различала башню, гусеницы…
Танк подходил к ельнику. Загремела башенная пушка.
Регулируя направление панорамы, Наташа поймана уязвимое место танка в перекрестии окуляра, еще раз проверила точность наводки и сделала знак второму номеру. Ермошев замкнул ствол орудия, и Наташа дернула шнур.
Орудие выстрелило вздрогнув. Танк остановился.
Башенная пушка танка продолжала стрельбу. Вокруг ельника ложились воронки разрывов.
Орудие Ермошева молчало. Замолчал и танк.
Из танка выскочил солдат, за ним другой. Оглядываясь на ельник, они согнулись над гусеницей.
Юсупов, беспокойно бегавший между орудием и передком, крикнул что-то непонятное и выбежал вперед. Засунутый за ремень черпак — он так и забыл снять его после обеда — мешал ему. Он отодвинул черпак за спину и бросил одну за другой три гранаты.