Ф Ф К Вайденфельд 1637 от Рождества Христова…
Четверть века с тех пор прошла. Якоб постарался вспомнить, что же его связывало с этой датой и этим именем. Может, так звали кого-нибудь из его знакомых?
Ф Ф К Вайденфельд…
К тому времени Куизля уже повысили до фельдфебеля. В возрасте двадцати двух лет он командовал целым отрядом. Старые вояки ворчали по этому поводу, но после первых же сражений большинство из них притихли. Куизль пытался научить своих людей дисциплине и уважению – двум качествам, о которых ландскнехты и знать не желали. Якоб довольно быстро исполнился отвращения перед ужасами войны; смерть, грабежи и насилия преследовали его в кошмарах. Поэтому хотя бы в своем отряде он старался пресекать бессмысленные убийства.
Хотя – есть ли вообще смысл в убийстве?
Ф Ф К Вайденфельд…
Куизль взял факел, подошел к стене и стал разглядывать остальные надписи.
Кое-что ему вдруг бросилось в глаза.
Слово «Вайденфельд» выглядело довольно свежим, как и несколько других надписей. Каждую из них вырезали на досках острым ножом. Куизль заметил их, так как в отличие от старых надписей эти даже потускнеть не успели. Значит, кто-то оставил их здесь совсем недавно.
Для него лично.
Куизль шепотом проговаривал названия, которые старался забыть все эти годы.
Магдебург, Брайтенфельд, Райн ам Лех, Нордлинген…
Все это были места сражений, куда Куизля забросила война; места, где он жег, грабил и убивал. Его словно туманом окутали запахи и образы прошлого.
Господь всемогущий!
Здесь, в этой камере, для Якоба началась новая пытка.
Только теперь страдала душа, а не тело.
– Боже праведный! Подумать страшно, что тут творилось…
Симон показал на обугленные останки купальни, разрушенной огнем. Местами еще поднимался дым, но прошедший ночью ливень по большей части превратил руины в лужистую кучу изломанных и почернелых досок. Стены с трех сторон обвалились, на улице повсюду валялись осколки черепицы, обгорелые рамы, рваное тряпье и разбитые кружки: ясно было, что здесь успели уже потрудиться мародеры. Один только камин высился над грудой обломков и служил напоминанием, что некогда здесь стояло внушительное строение.
Симон с сомнением покачал головой.
– Вряд ли здесь еще можно что-то найти. Идемте лучше назад.
Магдалена тоже смотрела на черный остов с огорчением. Пришлось ей признать, что она не рассчитывала увидеть дом своей тети в столь плачевном состоянии. И все же так сразу сдаваться ей не хотелось.
– Сколько у нас времени? – спросила она у короля нищих, что стоял рядом и обгладывал старую куриную кость.
Натан что-то выковырял из зубов.