. И дальше слоган, которым Альмен втайне гордился: «The Art of Tracing Art». Эту игру слов весьма приблизительно можно было перевести как «Искусство розыска предметов искусства», поэтому слоган был только на английском.
Этот несколько кичливый выход в Интернет только на первый взгляд мог ввести в заблуждение, будто фирма Альмена по международному розыску произведений искусства пока еще не преодолела уровень жалкого сыскного агентства, копающегося в пыльных чуланах.
Доходы агентства пополнялись в основном из почасовой оплаты, которую клиенты указывали в счете, и время от времени из премий за удачное выполнение заказов в размере нескольких процентов от цены, по которой найденная вещь перепродавалась. Другими словами, доходы были скромными.
Тем не менее этих денег хватало, чтобы Карлос смог сократить свою работу в качестве садовника и мажордома на вилле Шварцакер. Некогда эта вилла принадлежала Альмену, а теперь ею владела некая трастовая компания. И все же, принимая во внимание образ жизни, к которому Альмен привык, для него это было почти ничего. Приходилось снова и снова распродавать предметы из собственной прекрасной коллекции. И если положение дел в ближайшее время не изменится, вскоре за коллекцией последуют и другие ценные вещи, приобретенные где-то по случаю, где-то наудачу.
Вот почему Альмену так важно было при встрече с Монтгомери не упустить ни одной детали.
– Will you see Mister Montgomery, Sir?[2]
Пронзительно громкий голос девушки вывел Альмена из оцепенения. Старомодное переговорное устройство было специально настроено на очень высокую громкость, так как старик Грант был глуховат. Альмен нажал на истертую клавишу и попросил впустить.
Монтгомери был чуточку моложе Альмена. На вид лет под сорок. Деловой костюм ладного покроя, здоровый солнечный загар на лице и коротко стриженные волосы с ранней сединой. Он вошел в кабинет самоуверенной походкой, не оглядываясь по сторонам, словно привык к таким интерьерам.
Альмен встал, приветствуя гостя, и сделал пару шагов навстречу. Поздоровавшись, он сразу подметил, что английский посетителя не столь безупречен, как принято в высших кругах, и не вполне соответствует его почти безукоризненной внешности.
Предложив гостю тяжелое кожаное кресло, он сел в такое же напротив.
– Чаю?
Монтгомери отказался. Он положил на клубный столик потертый кейс с острыми углами, с какими ходят руководители высокого ранга, щелкнул замками и извлек тонкую папочку. Затем посмотрел Альмену в глаза.
У самого Монтгомери глаза были прозрачно голубые. Только на белках вокруг радужной оболочки несколько черных пигментных пятнышек. Они-то и смутили Альмена, и он не выдержал прямого взгляда гостя.