— Ты сейчас что делать собирался?
— Да ничего.
— Вот, отлично! — приободрился Окунь и хлопнул в ладоши. — Пошли праздновать.
— Что… праздновать?
— Твою успешную охоту.
— Ну, раз приглашаешь, то пошли… — Подхватив все свои вещи во главе с рюкзаком, Игорь направился вслед за Окунем. А тот, держа в руках обёрнутую пилу, пружинящей походкой брёл в сторону, где вокруг места кострища уже собралось пять человек; они увлечённо что-то обсуждали и заготавливали дрова.
* * *
Тремя часами позже недалеко от внешней границы Периметра
В баре «Шти» веселье означало нечто иное. На шесте танцевала стройная полуголая девица, под потолком витали пары дорогого алкоголя и табачный дым. Люди с красными лицами возбуждённо что-то друг другу доказывали, размахивая руками, играла тихая джаз-музыка. В одном из углов заведения раздался крик: «ах ты урод!» и там началась свалка из пяти тел. Подбежали три здоровенных охранника, дали всем по голове, чтобы не дергались, и пинками выбросили из бара. В общем, обычный вечер в «Штях».
В самом тёмном углу зала сидели трое наёмников, которые были отстранены от окружающей обстановки и погружены в глубокие размышления. Наемников звали Кран,
Цинк и Шайга — командир этого небольшого отряда.
Кран — кавказец по национальности и по его виду это заметно: густые брови, чёрные глаза и, конечно, характерный акцент. На вид — лет тридцать. Очень циничен и жаден. Его главной целью в жизни являются деньги, много денег, а главной мечтой — красная «Феррари». Почему-то ему кажется, что гонять от милиции по ночному городу на дорогой машине, сидя в прокуренном и пропахшем коньяком и сигарами салоне, обшитом черной тканью — это очень круто, идеал настоящего мужчины. Он всеми возможными путями пытается воплотить в жизнь свою мечту. Кран не обременён интеллектом, зато у него очень хорошо развит инстинкт самосохранения, если при этом не идёт речи о больших деньгах. Как-то раз, когда будущий наёмник только пришёл в Зону, он навязался к отряду ходоков топать от Западного Кордона до Янтаря в качестве «отмычки». Считал, что это хорошая территория для начала карьеры сталкера, так как поблизости расположен научный лагерь, где можно поначалу брать мелкие заказы у учёных (о разнообразии профессий внутри Периметра и возле него он просто ничего не знал), и со временем «встать на ноги», как говорится. Но случилось непредвиденное для него, хотя ожидаемое для его попутчиков событие. На полпути Крана поставили самым первым, и по неопытности он не заметил «Карусели» чуть в стороне от основного маршрута, которую не зафиксировали приборы ходоков. Аномалия была маленькой, да и кавказец наступил лишь на её край, поэтому она не убила его, а лишь переломала ноги и отбросила в сторону. Попутчики километра два пронесли раненого на самодельных носилках, но после нападения на отряд парочки кровососов поняли, что с Краном они не дойдут — ко всем прочим опасностям, впереди располагалось немаленькое аномальное поле. Пара человек уже до того времени застревали там. Один умер с голоду, другой нашёл узкий проход, через который не пройти ни одному старателю в полной боевой экипировке, снял с себя абсолютно всё, кроме нижнего белья и рубашки, зато вышел из лабиринта. В общем, как ни крути, а с Краном ходоки вряд ли бы дошли до Янтаря. Такая большая группа людей с раненым на носилках через аномальное поле просто не прошла бы по габаритам. В принципе, можно было поискать другую, более безопасную дорогу, но у сталкеров не было времени: цель похода к учёным важная. Да и чего им с «отмычкой» возиться? В итоге они оставили Крану несколько банок тушёнки, хлеб, колбасу, воды, старый «Макаров» и его большой охотничий тесак. Отнесли в ближайшую канаву, перевязали и ушли, сказав на прощание «держись, мы вернёмся за тобой». Проверить их слова не вышло: где-то часам к трём ночи, когда будущий наёмник сидел, трясясь от страха, на краю ямы в лунном свете показалась собачья морда. Кран и по сей день не помнит, как так получилось, что он выжил в схватке со стаей слепышей. Но факт: остался жив, победил. Проходившие следующим утром мимо Цинк и Шайга нашли кавказца среди мешанины вывалившихся из распоротых животов внутренностей, луж крови и ошмётков плоти. Подобрали — выходили — и со временем спелись.