Да, сильно не хотел Кошмарик, чтобы Иринка стала секретарем Флажолета. Конечно, он понимал, что девочка напросилась пойти с Флэгом в консульство не потому, что хотела помочь делу. Но Кошмарик также понимал, сколь опасным для Ирины может стать предприятие, план которого мог зародиться только в голове умалишенного или в воспаленном мозгу наркомана. К тому же, предлагая в качестве «секретаря» Смычка, Кошмарик надеялся на то, что «Стальной кит» снимется с места стоянки, как только френды отправятся к китайскому консулу.
А Флажолет улыбался. Смотрел на Кошмарика и широко так, как на собственных именинах, лыбился от уха до уха.
– Конечно, если Смычка нарядить в юбку, поставить его на высокие каблуки да поярче размалевать ему фэйс, то он будет ништяковой секретаршей. Я даже боюсь, как бы он не приглянулся какому-нибудь китаезу косоглазому, ведь у Смыка нашего тоже рожа азиатская. Ха-ха-ха!
Флэг хохотал, не слушая, как Смычок обиженно ворчал: «Ты бы на свою харю дебильную посмотрел…» Но вот Флажолет резко прервал веселье, стал серьезен и первым делом обратился к Володе, внимательно слышавшему все разговоры в салоне субмарины, но не принимавшему в них участия:
– Так, Вол, ты куда сейчас правишь?
– К Васильевскому острову вам надо, если я не ошибаюсь.
– Да, ты сообразительный чилдрен, к Васильевскому. Только где бы нам причалить? Может быть, у Академии художеств или даже с Университетом рядом?
– Нет, не получится, – отвечал Володя, проходя как раз под пролетом Дворцового моста. – Мелко там очень. Давай я у набережной Лейтенанта Шмидта местечко для стоянки найду, там всегда корабли большие швартуются. Нам же надо сразу под воду потом уйти… когда китаец пожалует, так?
Флажолет, счастливый и уверенный в том, что все теперь будет «ништяк», что его команда послушна и даже предана ему, вздохнул полной грудью и улыбнулся, сказав при этом:
– Ну конечно, сделаем по-твоему, дорогой Вол!
А потом Флэг ловко скакнул на трапик, ведущий наверх, к люку, высунулся наружу и, подставляя лицо дуновению ласкового, теплого ветра, стал глазеть на здания, что стояли на Университетской набережной, и теперь Флэг не обещал разобраться ни с мэром, ни с президентом, а все смотрел и смотрел, довольный собой и миром.
– Значит, так, слушать мою команду! – строго и даже немного надменно сказал Флажолет, когда удалось пришвартоваться у спусков к воде на набережной Лейтенанта Шмидта. – Ирочке и мне нужно совершенно преобразиться, абсолютно изменив облик морских пиратов, заправских мореходов или попросту гопников на внешний вид людей респектабельных, состоятельных, но желающих стать еще более состоятельными. В консульство китаезов мы должны явиться белыми людьми, чтобы каждый китаец видел: эти русские себя уважают, а поэтому с ними нужно обходиться со вниманием и предельным респектом.