Ветви тянулись вниз, ударяя как дубинки или кнуты, швыряя людей на землю. Корни поднимались из почвы и хватали солдат, а затем обвивали их тела, ломая кости.
Некоторые каллианцы обезумели при виде того, как родная земля поднимается против них, и, возможно, то были еще наиболее удачливые. Повсюду на командные группы без скрипа и треска валились деревья. Колючки кустарника впивались в людей, удерживали их на месте, мешая им бежать. Вороны с карканьем кружили над своими разоренными гнездами, и лесные существа в панике выскакивали из своих зимних нор, когда сам лес зашевелился вокруг них, причиняя больше разрушений, чем самый свирепый и опустошительный ураган.
Это было первое из двух Великих Заклинаний, примененных Тенедосом в каллианской войне. Оно казалось невозможным. Никто не слышал о том, что такое случалось в прошлом, однако оно было создано, причем одним человеком. Люди шепотом говорили, что Тенедос продал душу демонам, но потом качали головами: даже такой цены было бы недостаточно для обладания подобной силой. Страх и уважение перед именем Провидца возросли многократно.
Я не ведал, что произошло. Конечно, я ощущал легкую тошноту и непонятное беспокойство, но приписывал это усталости или простуде, подхваченной в лесу. Мое внимание было приковано к покрытым инеем стволам, а затем из леса начали появляться люди. Каллианцы бежали с воплями, целыми тысячами, и лишь немногим удалось сохранить строй. Они то и дело оглядывались на лес, словно ожидая, что демоны погонятся за ними, но вместо этого на правом фланге заиграли трубы и десять тысяч кавалеристов устремились в атаку.
Я уже говорил о том, что каллианцы были храбрыми людьми. Их командиры продолжали отдавать приказы; некоторые роты и целые полки нашли в себе мужество построиться в каре для отражения нашей атаки. Но мы не обратили на них внимания и врезались в центр отступающей каллианской армии.
Наша атака быстро захлебнулась, и мы превратились в размахивающую саблями кавалерийскую лаву, пытавшуюся пробиться через толпу пехоты. Каллианский солдат бросился на меня с пикой. Я отбил ее плоской стороной клинка и отрубил ему руку. Еще один прицелился из лука, но за ним выросла фигура Карьяна, и он тоже рухнул на землю. Затем что-то полетело в меня, и я инстинктивно уклонился, едва опознав в летящем предмете полковой штандарт на древке копья. Лукан в страхе встал на дыбы и сбросил меня с седла.
Я сумел сгруппироваться и упал на чье-то мягкое тело. Откатившись в сторону, я поднялся с обнаженным мечом в руке. Трое каллианцев завопили от радости, заметив спешенного офицера, и кинулись ко мне. Я чуть отклонился в сторону, и парировал первый удар, разрубив противнику лицо, а когда тот с воплем попятился, поднырнул под его руку и пронзил второго. Третий занес свой клинок для рубящего удара, но я лягнул его в живот, затем пнул коленом в лицо, и он согнулся пополам от боли.