— Кто ты? — спросила Ядзита, устраиваясь напротив.
— Тиана Белопольска…
— Вранье… точнее, не совсем вранье, но и не вся правда. Извини, я не стала бы лезть, но мне категорически не нравится то, что здесь происходит. — Ядзита запустила в волосы пятерню и потянула. — Видишь?
Меж белых пухлых пальчиков остались золотые волоски.
— У меня в жизни волосы не выпадали. И ногти стали слоиться…
— Диета…
— Не говори ерунды. Кормят здесь, конечно, отвратительно, но мне случалось вовсе на хлебе и воде жить. Что, думаешь, если княжна, то на золотых тарелках ем, на лебяжьих перинах сплю? Кто бы знал, до чего мне все это…
Ядзита тряхнула светлою гривой.
— Давай так, я рассказываю о себе. Спрашивай, что сочтешь нужным, отвечу честно.
— Взамен?
— Взамен ты помогаешь отсюда выбраться…
— А просто уйти?
— Просто уйти? — Пухлые губы скривились. — Отпустят, но… на нас всех уже метка стоит. Здесь.
Она коснулась горла, белого, с нежными голубыми венами.
— А я не хочу ходить с петлей на шее… Тебя, когда платье примеряли, кололи?
…чтоб тебя…
Себастьян с трудом удержал личину.
— Кололи… успокойся, всегда колют… на моей памяти ни разу не было, чтоб без этого… Только когда портниха обыкновенная, то оно ничего страшного, неприятно, но красоты ради потерпеть можно. А вот если так, как здесь…
…хватит и капли крови, чтобы метку поставить, и как знать, чем эта метка в будущем обернется.
— Я угадала, — от улыбки на щеках Ядзиты появлялись ямочки, — ты не такая дура, какой кажешься… я бы сказала, что ты вовсе не дура… и конкурс этот… кстати, на твоем месте шоколад трогать я бы не стала. Отравлен он.
— Откуда…
— Вижу. Семейный дар… должна же от него какая-то польза быть, — вздохнула Ядзита и, взяв со стола гребень, протянула Тиане. — Расчешешь? А я пока расскажу…
…гребень был украшен узором из костей, черепов и мертвых лилий.