— Как чудесно, — выдохнула она.
— Видите, ничего плохого. Это просто судьба.
— Судьба. Да. Я немедленно отнесу это Уоллингфорду. — Абигайль повернулась, чтобы уйти.
— Подождите, синьорина! Напиток не сработает, если его выпьет только один человек. — Экономка легонько взболтала содержимое второго стакана и протянула его Абигайль. — Нужны двое. Леди и джентльмен.
Легкое чувство беспокойства промелькнуло в затуманенном рассудке Абигайль и тут же растворилось без следа.
— Стало быть, один напиток для леди?
— Так.
Слова синьоры Морини были не лишены смысла. Абигайль казалось, что все сейчас имеет смысл и все вокруг правильно и идет своим чередом. Она взяла стакан.
— Ну хорошо, если так нужно.
— Очень нужно, синьорина. А теперь ступайте к красавцу герцогу. И подарите ему самое заветное желание его сердца.
— Обязательно, Морини! Обязательно! — воскликнула Абигайль и, пританцовывая, направилась к двери, крепко сжимая в руках стаканы с драгоценным напитком.
Однако спустя мгновение ее голова вновь возникла в дверном проеме.
— Морини, одна маленькая деталь. Полагаю, вы этого не знаете… Да и почему вы должны все знать? В общем, я хотела спросить…
Синьора Морини взяла со стола поднос и, не оборачиваясь, произнесла:
— Он в библиотеке, синьорина. Там вы найдете своего герцога.
Рев трубы, снова и снова выдувающей одни и те же звуки, влетал в окно библиотеки, и вскоре герцог Уоллингфорд готов был отдать любое из своих поместий за возможность запихнуть толстого раскормленного фазана в ее раструб.
Сначала он попытался закрыть окно, но старые рамы все равно пропускали звуки, лишь приглушая остальные инструменты. Кроме того, Уоллингфорд вскоре понял, что лишил себя единственного источника свежего воздуха в душной, забитой книгами библиотеке, которую к тому же всю вторую половину дня нагревало солнце.
Так что теперь: задохнуться или медленно сойти с ума? Выбор за ним.
Наконец Уоллингфорд все же открыл окно, ибо счел, что раз уж он и так ступил на путь сумасшествия, то хуже не будет.
Он вернулся к столу, снял сюртук и накинул его на спинку стула. Но не успел он закатать рукава рубашки и усесться поудобнее, как дверная ручка повернулась и в библиотеку вплыла Абигайль Харвуд.
По крайней мере Уоллингфорду показалось, что это она. Белая маска, украшенная перьями, скрывала лицо, а платье было с таким глубоким декольте и такой короткой юбкой, что Уоллингфорд не мог сосредоточиться больше ни на одной детали, с помощью которой можно было бы определить личность таинственной гостьи.
— О, привет. — Это в самом деле была мисс Харвуд. — Вот ты где. Можно войти? — поинтересовалась она.