— Ты с ума сошла?
— Нет, я совершенно нормальна. — Абигайль свесила ноги с кровати. — Я должна пойти в свою комнату и собраться, а ты пока попроси подать экипаж, который отвезет нас на станцию.
— Успокойся, Абигайль, — сказал Уоллингфорд, беря ее за руку.
— Я спокойна!
— Нет, ты крайне возбуждена.
— Это важно, Уоллингфорд.
Герцог поцеловал любимую в плечо.
— Это важно. И это. — Он поцеловал ее в шею.
— Ты не понимаешь, — возразила Абигайль, хотя не сопротивлялась, когда Уоллингфорд утащил ее назад в постель.
— Ну уж полчаса это точно может подождать. Скоро принесут кофе. Ты же не можешь отправиться в дорогу, не позавтракав? Тебе нужны силы. — Он мигом оказался сверху возлюбленной и принялся ее жадно целовать.
— Мои вещи…
— Я прикажу служанке их собрать. А лакей позаботится об экипаже и билетах на поезд.
— Ты не понимаешь… — Абигайль не могла мыслить здраво и не помнила, о чем таком важном она говорила, когда ее целовали эти томные губы и ласкали нежные пальцы.
— Успокойся, дорогая. В нашем распоряжении все время мира. Пусти меня, давай вновь займемся любовью. — Уоллингфорд шевельнул бедрами, и лоно Абигайль тотчас же обожгло точно огнем, а мысли смешались. — Обещаю, ты не пожалеешь.
Абигайль покорилась и обняла любимого за шею.
— У тебя пять минут, не больше.
* * *
Полчаса спустя
— Абигайль, дорогая, твой кофе.
— Мм? — Абигайль подняла голову. Занавес из волос раздвинулся, и перед ее взором предстал Уоллингфорд, стоящий возле кровати в халате, с дымящейся чашкой в руках и широкой довольной улыбкой на лице.
Абигайль неловко села и взяла в руки чашку. Что-то шевельнулось в глубине ее сознания, какое-то важное воспоминание, затерявшееся в сумасшествии переплетенных тел…
— Я справился у клерка, — спокойно произнес Уоллингфорд, словно не заставлял ее еще несколько минут назад кричать в экстазе, упершись в спинку прочной итальянской кровати. — Поезд отправляется через час. Твои вещи уже собраны. А ты можешь умыться и…
Поезд. Сиена. Записка.
— О! — Абигайль принялась рыться в простынях. — Записка! Где она?
— Здесь. А в чем дело? Ты с самого утра скачешь как заяц.
Абигайль вырвала записку из рук Уоллингфорда.
Автомобиль… вечная любовь… Монтеверди…
Вот оно.
«У нее есть инструкции для синьорины Абигайль, прежде чем на небе взойдет первая полная луна после дня летнего солнцестояния. Морини».
— Святые небеса! — воскликнула Абигайль. Ну конечно! Что сказала Морини тогда, на кухне? Что-то о луне в середине лета. Она попыталась собраться с мыслями и подсчитать. Сколько дней прошло после праздника летнего солнцестояния? И какой была луна прошлой ночью?