— Что случилось?
— Луна! Когда будет следующее полнолуние?
Уоллингфорд ошеломленно заморгал.
— Луна?
— Луна! Сияющий круг на небе! — Абигайль потрясла запиской.
— А… Ты имеешь в виду ту странную фразу в конце записки? Не знаю. Через день или два. — Герцог пожал плечами и взял со стола свежую газету.
Абигайль вздохнула с облегчением.
— Слава Богу! Значит, у нас еще есть время. — Она спустила ноги с кровати и тут взгляд ее упал на постель. — Господи! Простыни!
Уоллингфорд оторвался от газеты и рассмеялся.
— Да уж, прачкам будет о чем посплетничать.
— Очень смешно. Ты забыл, что я не замужем?
— Ну и кто в этом виноват? — Уоллингфорд погладил ее по щеке и кивнул в сторону двери на другом конце комнаты. — Там находится ванна, если ты хочешь освежиться. Твою одежду доставят с минуты на минуту.
— Спасибо. — Абигайль вдруг ощутила собственную наготу и почувствовала себя крайне неловко от этой беседы о ванне и прачках.
Уоллингфорд, должно быть, заметил ее смятение, наклонился и поцеловал ее в лоб.
— Тебя проводить?
— Нет, спасибо. Я справлюсь.
Большой палец герцога снова ласково коснулся щеки любимой.
— Тебя никто не посмеет обидеть. Ибо если кто-то скажет хоть слово…
Абигайль упрямо вздернула подбородок.
— Это мой выбор, и я готова к последствиям.
— В этом вся моя девочка.
Абигайль поцеловала любимого и направилась в ванную комнату. Она тщательно терла себя губкой в огромной белой ванне до тех пор, пока пар не наполнил все помещение, а потом вернулась в спальню закутанная в толстое полотенце.
— О, это было восхитительно! — воскликнула она.
— В самом деле? Ты выглядишь божественно — такая розовая и чистая. Теперь моя очередь.
Уоллингфорд поцеловал ее, бросил газету на кровать и направился в ванную комнату, откуда все еще вырывались клубы пара. Однако прежде чем взяться за ручку двери, он повернул голову и бросил через плечо:
— Кстати, я ошибся насчет луны.
Абигайль едва не подавилась кофе.
— Что?
— Я сверился с газетой. Полнолуние сегодня.
Серовато-коричневые стены монастыря Сан-Джюсто, отливающие золотом в лучах вечернего солнца, были покрыты такой же красной черепицей, что и соседние строения, прилепившиеся друг к другу по обе стороны узкой улочки, ведущей к собору.
— Вы уверены, что это то самое место? — спросил Уоллингфорд у возницы.
— Che cosa? — спросил итальянец, Абигайль быстро перевела, и итальянец энергично закивал: — Si, si. Il conventо, signorina.
— Он говорит, то самое. — Абигайль взглянула на своего спутника. Его лицо вспотело и слегка покраснело под соломенной шляпой. Июльское солнце немилосердно палило, нагревая черную крышу экипажа, который они наняли, сойдя с поезда. Оба окна были открыты, но влетавший в них воздух больше напоминал жар из печи. — Ты подождешь меня снаружи.