Очень многие историки, особенно в XIX веке, резко осуждали Орлова за «обман» самозванки. Они произносили ему хулу, обвиняли в безнравственности и прочих грехах, как будто он был не военачальником могущественной императрицы, против которой устроили широкий заговор, чтобы лишить ее власти, а блюстителем нравов в женском монастыре или в благородном пансионе. Россию только что потряс пугачевский бунт, и неизвестно, какая смута могла бы возникнуть в государстве, осуществись планы самозванки. Так что пора критически подойти к той оценке действий Орлова, которая и до сих пор переносится в новые расследования из старых трудов.
Спектакль в Пизе продолжался неделю, после чего Орлов-Чесменский решил опустить занавес. И вот в один прекрасный день из Ливорно на его имя было получено письмо от тамошнего английского консула Джона Дика. Он сообщал графу, что во время его отсутствия в Ливорно произошли серьезные стычки между командами английских и русских кораблей и требуется присутствие в городе главнокомандующего, чтобы разобраться в инциденте.
Письмо это было чистейшей фикцией. Сэр Дик написал его, выполняя раннюю договоренность с графом Орловым, которому был нужен повод для отъезда в Ливорно. Ну а для чего же потребовался сам отъезд? Только для одного — чтобы вместе с графом в Ливорно отправилась бы и самозванка. Там, под предлогом осмотра эскадры, ее должны были отвезти на флагманский корабль и арестовать.
Но неужели Орлов настолько уверился в своей неотразимости в глазах самозванки, что всерьез полагал, будто она последует за ним в Ливорно? Представьте, что именно так и было! Без устали играя влюбленного, граф не переставал наблюдать за «невестой» и вскоре убедился: она настолько влюбилась в него, что уже не мыслила жизни без своего кумира. Поэтому и был придуман трюк с письмом: как рассчитывал Орлов, самозванка, едва станет известно, что ему надлежит ехать в Ливорно, не захочет оставаться в Пизе, а пожелает присоединиться к графу в его поездке.
Так и случилось, и 19 февраля 1775 года граф Орлов и «принцесса», которую сопровождали три человека — Доманский, камердинер и служанка, отбыли в Ливорно. Обычно в своих переездах самозванка возила за собой многочисленный штат челяди, но в этот раз Орлов убедил ее ограничиться лишь самыми необходимыми людьми — всем понятно, что при случае от троих избавиться легче, чем, скажем, от десятерых.
Таким образом, самозванка совершенно добровольно шла в расставленную для нее ловушку, и оставалось лишь захлопнуть дверцу.
Кортеж прибыл в Ливорно на другой день, к обеду, и был встречен сэром Диком и его женой. Англичане предложили Орлову остановиться у них и отметить приезд небольшим пиршеством. Получив согласие, сэр Дик тотчас отправил посыльного к командиру русской эскадры адмиралу Грейгу. Посланник просил адмирала и его жену прибыть к нему в дом и отобедать по случаю приезда дорогих гостей.