Выйдя из кухни, она направилась по коридору с единственным желанием поскорее уйти.
– Кейти…
Она, не оборачиваясь, остановилась.
– Я еще увижу тебя? – робко спросил он.
Она обернулась и посмотрела на него. Это была уже не та яркая, несколько надменная личность, жившая в ее детских воспоминаниях, это был мужчина под шестьдесят, большую часть времени отсутствовавший в ее жизни. Кейти выросла с матерью и любимой сестрой. А он слишком запоздал. Она покачала головой.
Закусив губу, Мик кивнул.
В этот момент ей казалось важнее всего понять, что чувствовала Миа. Толкнув входную дверь, она вышла на дорожку и побежала.
Кейти бежала к гостинице так быстро, как только могла. Она пронеслась мимо дамы с двумя серыми собачками на ярко-красных поводках; мимо лавки, где предлагались напрокат доски для серфинга; мимо телефона-автомата с туристом, говорившим на неведомом ей языке. Жара окутывала ее – ноги стали влажными даже в босоножках, а платье липло к бедрам. Добежав до гостиницы, она влетела в свой номер, не обратив никакого внимания на молодого человека, который сидел в подключенных к ноутбуку наушниках с микрофоном.
Достав из рюкзака дневник Миа, Кейти устроилась с ним на кровати. Торопливо пролистнув страницы до того места, на котором остановилась минувшим утром, отложила в сторону порванный снимок – Миа без теперь отсутствующей там Кейти. Она продолжила листать страницы, бегло просмотрев записи об ужине Миа с Финном и поездке в аэропорт, где им не удалось поменять билеты, и остановилась на коротком, обведенном в кружок предложении: «Мне нужно снова его увидеть».
Кейти медленно переворачивала страницу, а ее сердце грозило выпрыгнуть наружу. После такого все могло измениться. Правда, которую предстояло узнать Миа, подкосила бы и самого стойкого человека. А если человек уже подвергся испытаниям, лишился матери и переживал все так остро, что по лицу можно было прочесть всю его душу, этого было достаточно, чтобы спровоцировать головокружительный полет в пропасть, выбраться из которой не представлялось возможным.
(Мауи, октябрь прошлого года)
Миа казалось, что помещение наполняется водой и она тонет. Дыхание остановилось. В глазах потемнело. Она попыталась глотнуть воздуха, но вместо воздуха в горле застряли сказанные Миком слова: «Ты не моя дочь».
Всего каких-то полчаса назад она уплетала французский тост, завтракая с Финном в баре и обсуждая предстоящую поездку в Австралию. Вдруг она прервалась на полуслове. По улице шел Мик с коробкой продуктов в руках. Он остановился, чтобы перекинуться парой слов с мужчиной с редеющими, собранными в хвостик волосами. Мик что-то сказал ему, тот расхохотался, и оба разошлись, каждый по своим делам. Она наблюдала, как он перешел на другую сторону и двинулся в направлении своего дома.