— А почему же в других магазинах я не вижу этого тома?
— Его просто убрали с полок.
— Неужели читатели пали духом перед четвертым томом? — посмеивается Нексе. — А ведь их ждет еще пятый!.. Но без шуток, Херлев, что случилось с покупателями? Ведь первые три тома были расхвачены мгновенно.
— Это было до вашей поездки в Россию. Вернее, до появления ваших русофильских статей. Читатели, отвернулись от вас, Нексе.
— Я не верю. Каждому позволено иметь свое мнение. Я был в России и пишу о том, что видел собственными глазами, а наши хулители большевизма высасывают все из грязного пальца. Признайтесь, Херлев, что это ваши выдумки. Просто вы не умеете торговать.
— А это вы видели? — Херлев вытащил из-под прилавка какой-то листок.
— Что это?
— Призыв ко всем книготорговцам бойкотировать книги Нексе. Я один не побоялся оставить вас на полках.
— Спасибо, Херлев. — Нексе пожал руку книготорговца и бодро добавил: — А «Дитте» им все-таки придется прочесть!
— Завидная уверенность в себе! — вздохнул книготорговец.
— Мне ничего другого не остается, — засмеялся Нексе и вышел из магазина. Здесь он сказал перепачканному мороженым Сторму: — Твой папа получил еще один подарок ко дню рождения.
— Угу, — рассеянно отозвался занятый вафлей Сторм.
Они пошли дальше, и вскоре их остановил шапочно знакомый Нексе богатый фабрикант, один из тех нуворишей, которых во множестве породила недавняя война.
— А я купил все ваши книги! — объявил фабрикант, вынув изо рта толстую сигару.
— Вон как! А мне только что сказали, что на мои книги пропал спрос.
— Я приобрел их за бесценок. В роскошных переплетах.
— Мои книги — Золушки. Они никогда не выходили в роскошных переплетах.
— Я сам велел их переплести. Видите ли, Нексе, я собираю библиотеку. Сейчас это модно. Ну а какая библиотека без живого датского классика?
— Без еле живого классика.
— Ха-ха-ха! Это остроумно. Надо запомнить. Но вот что, Нексе, кончайте эту болтовню насчет большевизма раз и навсегда. А то скоро будет неудобно раскланиваться с вами.
— А я, знаете ли, не настаиваю.
— Бросьте, не ершитесь! Газеты пишут, что большевики засыпали вас деньгами, но ведь это вранье?
— К сожалению. А если б это была правда? Как бы вы на меня смотрели?
— Я снял бы перед вами шляпу, — совершенно серьезно сказал фабрикант. — Дело есть дело. Но вы-то ничего не выгадываете и все теряете. Я слышал в обществе высокопоставленных лиц, — он напустил на себя важность, — что вас готовы выдвинуть на Нобелевскую премию, если вы образумитесь.
— Выходит, премия дается за политику, а не за искусство?