Надеюсь, что осознание этого пригодится им, если завтра, пойдя в кладовку за солеными огурцами, они внезапно окажутся в разгаре «Войны короля Филиппа» или на июльской дороге под городом Кингисеппом…
Тогда пусть смилуется над ними неизвестный мне святой, на которого возложено покровительство попаданцам…
При описании боевых действий под Кингисеппом автору пришлось столкнуться с большими сложностями, поскольку имеющаяся информация по ним далеко не полна и зачастую противоречива, и он был вынужден задействовать авторский произвол в описании темных мест тех далеких событий.
Часть, в которую попал и воюет герой, максимально приближена в описании к реально существовавшему 263-му пулеметно-артиллерийскому батальону. Автором допущены некоторые изменения в указании района действий этой части. Фамилии и биографии воинов батальона тоже не совпадают с реальными.
Во всем том, что касается службы в укрепленных районах, подробностей их устройства и истории, автор старался максимально соблюсти достоверность.
Автор приносит свою благодарность людям, оказавшим неоценимую помощь в работе над романом: В. В. Каминскому, О. В. Романовскому, Алексею Старкову, А. Седельникову, без материалов и помощи которых написание романа было бы невозможным.
Эта июльская неделя выдалась совсем непереносимой. Не, конечно, в десятом году в июле было вообще пекло, так что я даже с охотой шел на работу и с неохотою – с нее. Бывало, и задерживался на работе, чего обычно не делаю. Ну, вы поняли почему – потому что на работе в складе было прохладно, особенно в кондейке под кондером, а уйдешь – на улице парилка, а дома – вообще вешалка.
Была б возможность, тогда б кожу с себя снял. Нынешнее лето, конечно, тоже жаркое, но жара – в пределах. На открытом месте, может, мозги из ушей и потекут, но в тени дерева – очень даже ничего. А на пляже – так вообще зашибись.
Только вот с понедельника меня ни лето, ни жизнь не радовали. Я даже на подколки ребят и ругань Михалыча не реагировал, так пофигу все это было. Зря я Ире тогда про это сказал, и зря она мне сказала, что я обыкновенный козел, как все мужики, и прочее, и зря я на это повелся и ее тоже обложил… Вот теперь мы разбежались, и на душе так гадко, что даже сказать не могу как. Не получается это словами описать. Даже матерными. Нет таких слов. Ва-аще нет и быть не может.
Нажраться, что ли, хоть и жара… Надо, потому что ушибло меня капитально, и я даже на девчонок не реагировал, хоть вокруг их было море, и по случаю жары товар… лицом… и не только.
Хозяин на меня орал, а я стою – и прямо его не слышу. Как будто мне кто сразу в оба уха дал по плюхе, да так, чтоб я оглох. Рот у него открывается, а что говорит – не слышу. Он на меня и недолго орал – понял, наверное, что до меня не доходит. А за что орал? А хрен его разберет! Он может и просто так – выкричится и уйдет. Думаешь – сейчас тебя к какой-то матери вышибет, а не угадываешь. После обеда придет снова – и ничего…