— Чего? Что? — отпрянул от листка мужичок.
— Всех полицаев Радужного… — встал из-за стола Фёдор Фёдорович, оправляя гимнастёрку под ремнём, — …перепиши. Пофамильно!
— Так, может, это… — торопливо скомкал листок трясущимися пальцами полицай. — На чистой бумажке? — он поискал глазами, куда выбросить комок.
— Что?! — рявкнул на него Беседин. — Такой список большой выйдет?! Иуда?.. — добавил он выразительно.
Выхватив смятый тетрадный лист, Фёдор Фёдорович решительно разгладил его ребром ладони на лакированной столешнице и припечатал перед вспотевшим полицаем:
— Этой хватит!
Всю эту сцену Тарас Иванович наблюдал с выражением изрядного недоумения на лице.
— На кой ляд тебе список тых Райдужных? Хто цих падлюк не знае… — пожал плечами Руденко, когда Фёдор Фёдорович отошел от стола.
— А не в том справа, Тарас… — промычал чуть слышно дед Михась. — Ты гляди, как он той бумаженции шарахается. Что твой чёрт ладана…
Беседин кивнул комиссару, уважительно скосив глазами на старика: бери пример, мол!
— А чего в ней такого? — не понял Руденко. — В бумажке?
— А вот чего… — резко шагнув из-за сутулой спины полицая, Беседин выхватил у него из-под носа злополучную бумагу. На ней мужичок уже успел накарябать пару строк остро отточенным карандашом из канцелярского прибора.
— Смотри! — вернулся командир к Руденко. — Здесь и здесь! Один почерк?..
К ним, привстав на табурете и подняв очки на лоб, присоединился и дед Михась, как всегда, с дельным советом:
— Полностью всю писанину не ровняй. Тут он, вишь, то ли малограмотным придуривается, то ли руки тремтять. Одну буковку заметь и сравни. Рано или поздно, ежели одна рука, одинакова выйдет. Манеру не обманешь…
— Так i е… — повертев бумагой, согласился комиссар. — Один почерк. А шо це таке взагалi? Тут адреса, фамилии… — спросил он, кивнул на список, бывший на листке изначально, и сам себя оборвал: — Ах ты, сволота!
— Вот именно! — рубанул кулаком воздух Беседин и, вернувшись к столу, навис над сутулым, кажущимся теперь вдвое меньше: — Вот с каким хлебом-солью они на встречу к господину Эйхану… или как его там… явились!
— Это ж с каким? — со старческим простодушием полюбопытствовал дед Михась.
— Список подпольщиков Райдужного… — механически ответил тот и, спохватившись, посмотрел на деда нарочито строго: — Тiльки…
Дед замахал руками, будто открещиваясь:
— Могила…
Тяжело отворилась дощатая, оббитая кошмой, дверь в подпол бывшего дома управляющего, впуская раскрасневшегося то ли от духоты, то ли от «оказанного доверия» Яшку Цапфера. Вслед за ним по скрипучим ступеням валко поднялся великан Заикин. В одной замусоленной майке на широченных плечах и в узких галифе он походил на дореволюционного циркового силача, только «калининская» бородка клинышком не по делу…