Но, что делать, если рядом с отрядной легендой, с «Везунчиком», он всегда чувствовал себя героем Фенимора Купера, этаким юным траппером — бледнолицым другом краснокожего вождя.
И то правда… С греческой, конечно, но все-таки, вполне «индейской» горбинкой носа на смугловатом лице, с упрямо сжатыми губами и пронзительным взглядом угольных глаз… Глаз когда по-птичьи, как у ястреба, безжизненных, если они выслеживают уже обречённую дичь; когда со смешинкой превосходства, если начнет «Везунок» в компании ли, походя ли вышучивать беззлобно, но обидно чью-то нерасторопность или, того хуже, трусость… — походил Серега на партизанского такого «Чингачгука»… В короткой, как подстреленной рыжей кожанке, распахнутой на бронзовой груди и кавалеристских галифе с кожаной задницей…
«Перья вставлять некуда!..» — подумал Володька сердито, но оттого сердито, что сам понимал… завистливо… Походил Хачариди на великого воина куда более чем, скажем, сам Володька на «Зверобоя» — в своём школярском чёрно-драповом пальтишке, даром что подрезанном Арсением Малаховым под матросский бушлат, и ушанке типа «хэнде хох» — с вечно разбросанными врозь ушами.
— Гоша там, — наконец запоздало ответил Володя, припомнив, что на запасную костровую и впрямь отправился его друг по лагерным несчастьям, «кубанец» Георгий Маслов. — Вот я и беспокоюсь…
— Гошка? — удивился Сергей. — А он как там очутился? Вроде ж его не назначали?
— Направили, чтобы Мембетову помочь…
— Рефату? — переспросил Серега, обернувшись мельком, через плечо. — А что с ним сталось?
— Ногу, говорит, растёр… — ответил Володя и с полным ощущением своей опытности добавил, презрительно фыркнув: — Говорит, аж загноилась. Как будто нельзя портянки подсушить или подорожник…
— Сушить без толку. Стирать чаще надо, — механически заметил Сергей.
С минуту-другую они шли молча, только шуршал бурыми перьями папоротник. «Везунчик» будто раздумывал о чём-то своем, перегоняя травяную былинку из одного уголка рта в другой, и вдруг спросил, по-прежнему не оборачиваясь:
— А когда это он умудрился ноги себе растереть? Неделю, как отряд на базе, без переходов…
— Кто? — не сразу понял Володя. — A-а, Мембетов? Не знаю… — пожал он плечами. — Наверное, когда радиста на Кайтар-Даг отводил, в «овечий кош», это пещера такая…
«Везунок» даже остановился, бровь его недоверчиво изломилась.
— А когда должны были вернуться радист и группа прикрытия? — будто припоминая, пробормотал он себе под нос и сам же ответил: — Ещё вчера… Однако вернулся один проводник. Сказал, что радист и парни ещё задержатся, а ему там торчать незачем и объедать нечего. Странно всё это… хотя…