— Хорошая? — повторила я. — Ди, ты, наверное, с ума сошла. Так чем все закончилось?
— Джордж Форд внес за них залог, но сегодня утром они должны были присутствовать в суде. Им ничего серьезного не инкриминировали, просто обязали сохранять порядок, — успокоила меня подруга. — Должно быть, судья на нашей стороне. А вот старшая сестра устроила ужасный разнос Вильямс. Бедная ведьмочка! Ну все, я ухожу. Ах да, кстати, старичок Планкетт сегодня снова попал в больницу. Он о тебе спрашивает, передает привет и все прочее.
— Мой мистер Планкетт? — улыбнулась я. — Он милашка. С чем на этот раз?
— Якобы нужно сделать новую колостомию. Не слишком умно придумано, впрочем.
— Бедный старичок, — печально вздохнула я. — По правде сказать, мне непонятно, как он так долго к нам не попадал. У него чертовски опасное новообразование. Передай ему привет и скажи, что я попробую его навестить.
— Обязательно, — пообещала приятельница и закрыла дверь.
Я осталась дома, закончила читать «Секретное оружие» и начала биографию леди Рендолф Черчилль. Фотография герцога Кински напомнила мне мистера Кершоу. Должно быть, это чудесно, подумала я, когда в твоей жизни столько любимых. Особенно в викторианскую эпоху. Сегодня, в 1970-м, мы уже не можем жить такой яркой жизнью или только я не могу?
Может быть, что-то не так со мной? Возможно, я испытываю тот самый «дефицит эмоций», по выражению Деза? Или я недостаточно взрослая для длительных отношений?
Я долго размышляла в одиночестве. Потом полежала в ванне, оделась и направилась в кофейню на другой стороне шоссе. Единственным посетителем из «Мей» кроме меня был какой-то санитар из хирургии. Он шумно и во всех подробностях поведал мне, что именно сестра Крейг сказала Мей Вильямс об аресте, а потом ушел на свидание с подружкой. Я заказала еще кофе и уселась читать о Дженни Черчилль, но никто из знакомых так и не пришел. Я пересекала сад, срезая путь по лужайке к общежитию, когда вдруг услышала знакомый голос. Это был голос Мартина.
Я остановилась и, затаив дыхание, прислушалась. Разговаривают двое, поняла я, и их голоса доносятся от каменной скамейки в живой беседке, мимо которой я как раз собираюсь пройти. Сидящие там не могли меня заметить сквозь кусты, к тому же небо над головой цвета густого индиго было беззвездным. Я очень тихо подошла поближе и узнала обладательницу второго голоса. Это была Ди.
— Нет, Мартин, дорогой, ты должен сам ей все рассказать.
Это было просто великолепно.
Когда Ди поднялась на третий этаж, дверь моей комнаты была приоткрыта. Мне удалось спокойно спросить: