– А ты моя полная противоположность? Ни каких комплексов, большие деньги, вседозволенность, – перехватил у нее инициативу мужчина, – ребенка сразу от нескольких мужиков умудрилась зачать, решение принимаешь за всех, а сейчас сидишь предо мной как старая брехливая и беззубая цепная сука, и поскольку укусить не можешь, то облаиваешь, пробегающего на свободе «старого кобеля».
Сергей Иванович сделал ударение на разнице их положений, и это больше всего попало в цель. В кабинете настала пауза, потом арестованная обратилась к оперативнику, словно к незнакомому человеку, с просьбой увести ее в камеру. Сергей Иванович вспомнил о цели своего визита, и поспешил извиниться, за неделикатное сравнение.
– Вот, и тут ты проиграл, – обрадовалась Надежда, – не смог до конца оставаться твердым. Я бы всю ночь матрас рвала бы в злобе, а теперь понимаю, что моя позиция правильная. Не пройдет и месяца, как мой адвокат меня вытащит отсюда, и я снова буду наверху жизни, а ты так и останешься холопом, обслуживающим всех и вся.
– А если не вытащит? – осторожно поинтересовался Бодряков.
– Вытащит. Вопрос только в сумме – уверенно ответила Надежда.
– А как же Максим? С кем он останется? – перешел к главному вопросу Бодряков.
Надежда Петровна при напоминании о своем сыне помрачнела, а глаза наполнились безысходностью и злостью.
– Поскольку паспортного отца нет в живых, а я здесь, то пока его на время отдали в детский дом, – она сказала это таким укоризненным тоном, словно Бодряков был виновником всех ее с сыном злоключений.
– А почему Максима не может взять его неформальный отец? – с замиранием сердца задал ключевой вопрос Сергей Иванович.
– Все еще надеешься, мент, что Максим твой сын? – Надежда по его тону поняла о настоящей цели его визита.
– Ну, если покойный Городецкий не его отец…? – вопросом на вопрос ответил Бодряков, – то кто тогда?
– Хочешь убедиться, что не отец, – зло ухмыльнулась Городецкая, – что бы потом, по ночам, совесть не мучила, что его мать отправил на нары?
Сергей Иванович не ответил.
– Хорошо, – неожиданно согласилась Надежда, – только при условии, что ты мне объяснишь, где сейчас мой телохранитель Эдуард.
Сергей Иванович принял ее предложение, и стал рассказывать про тот вечер вывоза Егора из нейрохирургии. Городецкая слушала с неподдельным интересом, но когда Бодряков стал рассказывать о том, как под угрозой пистолета ее охранника поехал за реанимобилем, она, явно нервничая, закурила очередную сигарету.
– А потом у него в кармане зазвонил сотовый телефон, – рассказав про аварию и самоубийство Глыбы, заканчивал рассказ Бодряков, – это звонила ты.