Впоследствии, когда мнимые богачи начали усиленно делать займы у тех же туземцев, причем не всегда аккуратно уплачивали эти долги, мнение о нашем богатстве, как и вообще мнение о нас, значительно изменилось; но на первое время каждый русский представлялся туземцу с двумя большими карманами: один всегда туго набит деньгами, а в другом всегда заряженный револьвер.
Итак, вокруг нас группировались, нас окружали, изучали нас и интересовались нами главным образом лишь туземная администрация и торгаши, сомнительные элементы туземного общества.
Все остальные – туземная интеллигенция, которую выше мы позволяли называть «книжниками», наиболее солидная часть торгового класса и небольшая часть земледельческого, льстя себя надеждой, что мы скоро уйдем отсюда восвояси, отнюдь не интересовались нами и не только не думали о сближении с завоевателями, но, наоборот, упорно сторонились нас, причем многие представители этого большинства, с нескрываемым презрением относясь к меньшинству, юлившему около русских, гордились тем, что их ноги не ступали на территорию русских городов, а языки не осквернялись произнесением слов языка неверных.
Таким образом, вслед за нашим приходом в край между нами или, вернее, между нашим местным правящим классом и народом образовалась тесно сомкнувшаяся вокруг нас и разобщавшая нас от народа и народной жизни стена, составившаяся из туземной администрации, торгашей и переводчиков. Народ сносился с нами через эту непроницаемую для него стену, а видел глазами, слышал ушами и, к стыду нашему, думал лукавым и хищным умом этой живой стены, постепенно утолщая ее разными способами.
В течение эпохи наших завоеваний генералы, штаб-и обер-офицеры действовавших здесь наших воинских частей превращались в местных администраторов лишь в силу настоятельной необходимости, за неимением другого контингента для замещения административных должностей, причем в их распоряжении не было ни необходимых знаний, ни сотрудников, знакомых с языком, с бытом и с историей туземного населения, жизнь которого во многих отношениях являет собой совсем особый, оригинальный нам мир.
Тем не менее по причинам, о которых будет упомянуто в дальнейшем изложении, симпатии к нам значительной части туземного населения долгое время заметно возрастали, одновременно с чем замечалась также и быстрая перемена в сфере взаимных отношений между местными общественно-политическими фракциями, раньше отличавшимися, как об этом было уже упомянуто выше, хроническим антагонизмом, время от времени обострявшимся под влиянием общего государственного неблагоустройства, случайных смут и усобиц, а иногда даже и натравления одних на других, производившегося с разными целями теми, в чьих руках была власть, что имело место, например, в Фергане в правление Худояр-хана, в отношении сартов и кипчаков.