Голова Торосса шевельнулась. Я склонилась над ним и услышала его горячий шепот:
— Воды…
Вода! У меня не было ни капли. Насколько я знала, ближе реки воды не достать, а река находилась от нас очень далеко. Я выжала полы своего мокрого плаща и смочила его лицо, понимая, что этого ему мало. Потом, в мертвенно-белом свете луны, я заметила, что вокруг растут растения высотой с человека. На их мясистых листьях блестела роса. Я узнала эти растения, их мне как-то показывала дама Мат. Но только эти экземпляры были чересчур большими. Растения обладали способностью конденсировать на листьях влагу при наступлении ночи. Я положила голову Торосса на землю и направилась за неожиданным подарком судьбы. Я принесла ему воды, смочила губы и влила несколько капель в пылающий сухостью рот. Этого было, конечно, мало, ничтожно мало, но, может быть, эти листья обладали каким-нибудь лечебным свойством. Вероятно, так оно и было, потому что даже этих капель хватило, чтобы утолить жажду Торосса. Я вновь прижала его голову к себе, и тут он открыл глаза, увидел меня и улыбнулся.
— Моя… леди…
Я хотела остановить его, но не за то, что он сказал, а потому что ему нельзя было разговаривать. Он тратил на слова силы, которых и так оставалось мало.
Но Торосс не послушался меня.
— Я… знал… моя леди… с самого начала, когда… увидел… тебя, — голос его становился с каждым словом все тверже, вместо того, чтобы слабеть. — Ты очень красива, Джойсан, очень умна… очень… очень желанна. Но это… — он закашлялся, и струйка крови вытекла изо рта и потекла по подбородку. Я быстро вытерла кровь влажными листьями. — Но ты далека от меня… — Он долго молчал, но затем всё же продолжил: — Не из-за наследства, Джойсан, ты должна мне верить. Я умру с тяжелым сердцем, если ты думаешь, что я желал стать наследником Икринта. Я… я хотел тебя!
— Знаю, — заверила я его, и это было чистой правдой. Может быть, родственники и хотели, чтобы он женился на мне из-за наследства, но Торосс хотел именно меня, а не лордство. Мне было очень жаль, что я испытывала к нему одну лишь дружбу и сестринскую любовь. Не больше.
Он вновь стал кашлять и задыхаться. Говорить он уже не мог. Я решила, что должка облегчить его страдания, и солгать ему так, чтобы он мне поверил.
— Если бы ты остался жив, я стала бы твоей, Торосс. Он улыбнулся, и эта улыбка стрелой вонзилась в мое сердце.
Я поняла, что он мне поверил. Затем он повернул голову, прижался окровавленными губами к моей груди и затих, как будто уснул. Немного погодя, я бережно положила его и поднялась на ноги, оглядываясь по сторонам. Я не могла теперь смотреть на него. Я понимала, что мы попали в какое-то место, созданное Прежними, но не это было целью нашего пути. И остановилась я тут только потому, что не могла дальше нести Торосса. Теперь я решила исследовать это место.